– Ну, пошли, – скомандовал Гольф, и они крадучись направились в сторону вентиляционной шахты, виднеющейся невдалеке.

От посторонних глаз ее скрывали густые заросли борщевика и крапивы, так что со Стены заметить ее было весьма проблематично.

– Помоги-ка мне, – велел Владимир, запуская пальцы под тяжелые прогнившие доски.

Вдвоем сталкеры откинули крышку в сторону. Из примятой травы выскочил кузнечик. Роман включил закрепленный на груди фонарь и, забравшись на бетонное кольцо, опустил ногу на первую ступеньку. Ржавая лестница подозрительно заскрипела.

– Давай быстрее, – поторопил Гольф. – Меня выдержала, значит, тебя и подавно.

Нестеров кивнул и продолжил спускаться. Вскоре подошвы его тяжелых шнурованных ботинок коснулись мокрого бетона, и сталкер смог осмотреть помещение.

На первый взгляд, это был стандартный технический коридор, убегающий в обе стороны сколько хватало глаз. Желтое пятно света выхватывало какие-то провода и трубы, закрепленные на стенах.

– Это место – одна из сотен маленьких деталей, входивших в комплекс коммуникаций старой столицы, – пояснил спустившийся следом Владимир.

Роман, продолжающий изучать надписи на стенах, кивнул.

«Не суйтесь в Новогиреево, – прочитал сталкер. – В кинотеатре теперь «пароварка».

Все свободные поверхности были покрыты автографами ходоков и их полезными или не очень советами.

– Я думал, эта традиция давно умерла, – сообщил, обернувшись, Нестеров.

– Ага, – подтвердил Владимир. – А вот теперь народ решил ее снова возродить.

Молодые люди пошли по коридору, освещая дорогу неярким светом фонарей.

– Я вот что думаю… – начал было Гольф.

Роман вздрогнул и жестом велел напарнику замолчать. Сталкеры затихли. Где-то далеко упала капля воды. Затем еще одна. А затем раздался топот ног.

– Туши свет! – прошипел Нестеров.

Владимир кивнул, и молодые люди, щелкнув переключателями, остались в полной темноте. В дальнем конце туннеля заметались огни подствольных фонарей. Владимир схватил Романа за рукав и с силой потянул в сторону:

– Сюда!

Раздался скрип, и сталкеры очутились в небольшом техническом помещении. На пустых стеллажах стояли коробки с какими-то инструментами и банками с краской. Все ценное отсюда давно вынесли, а оставшееся покрывал толстый слой пыли. Друзья навалились на дверь и, с трудом прикрыв ее, принялись ждать. В темноте раздавался лишь тихий шелест воздуха, проходящего сквозь фильтры противогазов.

Топот приближался. По бетонному полу грохотали тяжелые армейские ботинки. В этом Роман не сомневался, поскольку сам носил такие же.

– Давайте! – крикнул кто-то. – Они не могли уйти далеко!

– Товарищ сержант, – другой, запыхавшийся, голос. – А может, это просто крыса была?

– Умный ты больно, Петров, – откликнулся первый. – Но датчики движения, наверно, тоже не дураки ставили?

Солдаты пробежали мимо двери, за которой укрылись сталкеры. Судя по количеству ударов, их было не меньше пяти.

– Они установлены так, чтобы мелкие животные вроде крыс, мышей и прочих морских свинок под ними свободно пробегали, – продолжал объяснять офицер, явно получающий удовольствие от «интеллектуального превосходства» над подчиненным. – А значит, задеть их может только что-то крупное.

– Например, собака, – не унимался рядовой.

– И как ты себе это представляешь?! – заржал сержант. – Она слезла по лестнице с трехметровой высоты? Не, сюда может попасть только что-нибудь двуногое.

Голоса военных становились все тише, а потом и вовсе затихли в отдалении.

– Вот, значит, как? – насупился Роман. – Уже и датчики движения в каждой дыре понатыкали? И откуда только деньги?

Владимир что-то проворчал и, раскрыв дверь, вышел в коридор. Сталкеры осторожно двинулись вперед по туннелю, замирая при каждом шорохе. Наконец они остановились возле очередной лестницы, уходящей вверх. В вышине в узком квадратике вентиляционной шахты виднелось небо.

– Давай, я прикрою, – приказал Владимир и, вскинув автомат, взял темный проход, в котором скрылись военные, на прицел.

Роман кивнул и, поставив ногу на ступеньку, быстро полез вверх. Гольф, подождав немного, последовал за ним.

Молодые люди выбрались на поверхность у обочины широкого шоссе, посреди зарослей густой травы. Роман первым делом стащил с головы противогаз и полной грудью вдохнул свежего воздуха.

Легкие наполнил аромат леса и засохшей осенней травы.

– Хорошо, – тихо проговорил Нестеров.

– Ага, – протянул Владимир, водрузивший на место стальную крышку и обтряхнувший перчатки. – Прекрасная пора. Очей очарованье. Приятна мне твоя прощальная краса. Люблю я пышное природы увяданье, в багрец и в золото одетые леса… Блин, а я думал, что уже давно забыл все, чему учили в школе!