– Поди, заждался болезный! – глядя на Иннокентия через окно выдачи заказов, притворно сокрушался Аскольд. – Выдайте, ребята, ему погорячее!

И ребята выдали: в банкетный зал полетели бутылки с бензином. Одна из них разбилась возле бригадирских ног, окатив резко пахнущей жидкостью его брюки и туфли.

«Это что за «беспредел» [39] ?» – удивился про себя Иннокентий, но додумать мысль не успел, так как в следующее мгновение по глазам резанула ослепительно яркая вспышка. Это была «Заря» – световая граната, которую Аскольд по доброте душевной щедро добавил к бутылкам с бензином.

Помещение было старое, сложенное ещё до исторического материализма из хорошо высушенных морозом брёвен, поэтому сгорело быстро, до приезда пожарного расчёта.

– Да, погорел Кеша, как есть погорел, в полном смысле этого слова! – каламбурил Аскольд, не спеша покуривая и глядя на пожар из окна своей машины.

Утром Аскольд вновь явился к директору нефтеперерабатывающего завода. По пути к директорскому кабинету Аскольд отметил, что охранники бродили понурые и исполняли свои обязанности без прежнего рвения.

– Я слышал, у Вас несчастье – Иннокентий умер. Сочувствую, – скорбным тоном начал Аскольд, хотя у самого в глазах сочувствия не было ни капли. – Вот она какая – жизнь! Вот так живёшь, живёшь, а потом бац…

– Вторая смена! – перебил его директор.

– Какая вторая смена? – не понял Аскольд.

– Никакая! Всё, проехали. Хочу предложить Вам должность заместителя по безопасности. Как Вы на это смотрите?

– Даже не знаю, мне надо подумать, – закочевряжился Аскольд. – Но думаю, что соглашусь, уж больно предложение заманчивое.

Директор был старый и опытный руководитель. В период дикого российского капитализма его завод сменил не одну «крышу», поэтому процесс передачи власти от одного бандита к другому был ему не в новинку.

– Да уж соглашайтесь! А то мы без Вас, как без рук! – горько пошутил директор и достал из сейфа бутылку коньяка. – Помянем Иннокентия, вечная ему память! – и они выпили, не чокаясь.

На следующий день Аскольд в новом кабинете сменил всю мебель, а потом решил не мелочиться и поменял всю охрану завода.

«Так спокойнее!» решил про себя Аскольд, разглядывая дорогие обои, сквозь сложный узор которых зримо проступали милые сердцу шесть нолей.

В ознаменование новой должности Аскольд приобрёл дорогое кашемировое пальто горчичного цвета, чтобы было в чём выйти перед людьми, и золотой «паркер».

– Ну не шариковой же ручкой документы подписывать. – пояснил он удивлённой братве. – И вообще, вы теперь не на «дело» ходите, а на службу! Так что «стволы» спрятать, кожанки поснимать, по территории завода ходить в форме.

Братва пожала плечами, но подчинилась. Некоторые из них впервые устроились на работу, и многое для них, включая аванс и получку, было в новинку. Новоиспечённым охранникам труднее всего было научиться носить костюм и изъясняться, не прибегая к «фене», поэтому в коридорах заводоуправления ещё долго витали выражения типа «гадом буду» и «век воли не видать».

Всё это Аскольд вспомнил мимоходом, глядя в окно лимузина. Казалось, это было вчера, но прошло два длинных и трудных года. Оказалось, что «взять» завод просто, гораздо сложнее удержать. За эти два года он превратился из лидера криминальной группировки в думающего и просчитывающего каждый ход бизнесмена. Пришлось на ходу осваивать премудрости маркетинга и коммерческой деятельности предприятия. Жизнь заставила – и Аскольд подчинился. Казалось бы, зачем ему, заместителю по безопасности и режиму, такие понятия, как рентабельность, прибыль, безвозвратные потери, и цена нефти за баррель на мировом рынке.

За эти два года он пережил попытку рейдерского захвата предприятия, диктат со стороны поставщиков сырья и ценовой «беспредел» со стороны московского министерства. Дважды завод пытались «подмять» под себя московские группировки. Всё это время Аскольд был рядом с директором: вникал во все вопросы, интересовался непонятными ему вещами, познавая в короткие сроки на практике то, что годами преподают студентам в Институте нефти и газа. Он учился, старательно учился, потому что это был его завод, его деньги, а деньги Аскольд из своих рук выпускать не привык.

Когда ОАО «Тарнефть» взвинтила цены на сырьё, а саму нефть стала сбывать по выгодным ей ценам «за бугор» [40] , Аскольд, не понимая всей подоплёки проблемы и её «глубинных течений», интуитивно ощутил опасность. В этот же день, точнее, вечер, он пригласил в дорогой ресторан ведущего экономиста завода. Ведущий экономист была разведённой женщиной тридцати пяти лет, и обладала одним недостатком: для женщины она была чертовски умна, поэтому все попытки мужиков поиграть с ней «вхолостую», определяла мгновенно и пресекала на корню. К её несчастью, она была красивой женщиной, поэтому попыток было много, а она одна.