Шрифт:
– Он промчался на юг.
– О горе! Демон увез ее на Ланку… Я предлагаю тебе союз, о царь обезьян! Я вызову на бой Валина.
– А я помогу тебе в войне с Раваной, – сказал Сугрива. И Лакшмана воскликнул:
– Мы вместе спасем Ситу!
Равана снова приходит к Сите
И все-таки, вернувшись во дворец, жестокий ракшас задумался. Одно дело вступить в бой из-за жены и совсем другое – вести кровавую битву из-за непокорной, готовой вот-вот умереть упрямицы.
«Ты сама обрекаешь меня на обман и жестокость!» – мысленно обратился он к Сите и приказал привести искусного мага, способного силой волшебства создавать людей и оружие.
– Ты звал меня? – спросил маг, появляясь в покоях у Раваны.
– Мудрец! – обратился к нему ракшас. – Все знают, что твое искусство удивительно. Ты можешь создать из песка птицу, а из птичьего крыла – меч. Я приказываю тебе создать из воздуха голову моего злейшего врага Рамы, а кроме того, сотворить из сухой палки его лук, а из перьев козодоя – стрелы, такие, которые ничем не отличались бы от тех, которыми владеет Рама.
– Слушаю и повинуюсь! – ответил маг.
Он отступил на один шаг, зачерпнул ладонями воз дух, прошептал слова волшебного заклинания мантры, и в руках у него появилась голова, которую даже отец Рамы не смог бы отличить от головы сына. Затем маг приказал принести себе из сада сухую палку и пучок перьев козодоя. Приняв их из рук слуги, он снова прошептал волшебные слова и бросил на пол перед Раваной лук и стрелы точно такие, как те, что носил Рама.
– Я сделал так, как ты приказал, – сказал маг. – Но только помни: сила волшебства, которым созданы голова, лук и стрелы, рождена твоим желанием, Равана! Пока ты держишь их в руках, сердцем стремишься к Сите, а умом боишься Рамы – они существуют, но стоит тебе выпустить их из ладоней, забыть о Сите и перестать бояться – они исчезнут.
– Хорошо! – сказал ракшас, поднял с пола голову, стрелы, лук и тяжелым шагом направился в ашоковый сад.
По пути он приказал слугам принести горсть пыли с площади и чашку с кровью только что убитого гепарда. Он посыпал пылью и побрызгал кровью голову, лук и стрелы, и они стали выглядеть так, будто их только что подобрали на поле жестокого сражения.
Войдя в сад, Равана отыскал Ситу, но не приблизился к ней, а, став за кустом, сказал, пряча за спиной ношу.
– О своенравная и гордая женщина! Для чего ты упрямишься и не соглашаешься на мои просьбы? Неужели ты не знаешь, что по обычаям вашей страны женщину, побывавшую в чужом доме, муж никогда снова не возьмет в жены? Ты живешь в моем дворце уже скоро год, и даже простой народ не простит Раме, если он нарушит этот закон.
– Зависть к Раме ослепила тебя, ракшас, – ответила ему Сита. – Ты забыл, что по тем же законам огонь очищает всякого, и неужели ты думаешь, что я убоюсь войти в него, чтобы снова соединиться с Рамой?
– Безумная, – воскликнул Равана, – ты сама обрекаешь близких своих на муку и смерть! Так знай: сегодня Рама прибыл с войском обезьян под стены Ланки. Только что закончилась битва, в которой мои ракшасы обратили обезьян в бегство. Вместе с ними бежал, теряя оружие, Лакшмана, бояться которого ты так уговаривала меня…
– Он бежал?! – воскликнула, встрепенувшись, Сита. – Тогда что же ты не говоришь ничего о моем супруге? Что стало с Рамой? Почему ты стоишь за кустом, пряча что-то за спиной?
И тогда Равана вышел из-за куста и протянул Сите голову Рамы.
Как смерть побледнела Сита и долго без слов всматривалась в дорогие черты мужа.
– Да, это его лук и стрелы, – прошептала она наконец. – Значит, Рама погиб…
Но тут гордая кровь царицы вновь прилила к ее щекам, и Сита, пылая от гнева, воскликнула:
– Ты думаешь, Равана, что смерть Рамы изменит мое решение? Ты добился только одного – я умру сейчас. Ты этого хотел?
– Равана солгал – битвы еще не было, Рама и Лакшмана идут за мной! – услышав шум битвы, вскричала Сита.
Счастье Рамы и Ситы
По улицам, покрытым, как ковром, телами ракшасов, вступили в Ланку Рама и его товарищи.
– Но где же Сита? – повторял Рама, оглядывая пустынные дворцы.
Тогда Хануман, взлетев, помчался туда, где за каменной стеной в ашоковом саду прекрасная Сита с ужасом прислушивалась к тишине, которая сменила грохот сражения.
– Твой супруг ждет тебя, госпожа! – сказала летающая обезьяна, низко склонясь перед Ситой. – Идем!
Печальным был путь прекрасной царевны через улицы поверженной Ланки. Жители с ужасом показы вали на нее.
– Смотрите, – говорили они, – вот идет та, из-за которой разрушен наш город и убиты тысячи тысяч. Это из-за нее стал безумным Равана, самый жестокий из правителей!
Слыша эти речи, Сита все ниже опускала голову, и когда Рама, увидя ее, бросился навстречу, жестом остановила его.