Шрифт:
В любом случае нужно быть настороже.
Глава 3
Всю дорогу до Дома творчества я только и делала, что следила — нет ли за нами «хвоста». Но то ли за нами действительно никто не следил, то ли наши преследователи были настолько искусны, что даже я со всей своей подготовкой и опытом ничего не заметила.
Правда, мне показалось, что бежевый обшарпанный «Москвич», который следом за нами вывернул из соседнего переулка, когда мы выезжали со двора, слишком уж подозрительно едет сзади.
— Ну вот и приехали, — неожиданно для меня произнес Кошкин, сбавляя скорость и подводя свой «Ситроен» к обочине.
Я в очередной раз оглянулась — «Москвич» исчез. Ну, будем надеяться, что это было просто совпадение.
Или?..
«Хотя о чем мне особенно беспокоиться? — подумала я, выходя из машины и снова перекинув через плечо свою сумочку со „шпионскими штучками“. — Даже если они нас и выследили, то застать меня врасплох им не удастся. Все-таки я еще чего-то стою. Не потеряла, так сказать, квалификацию».
Александр Александрович направился к большой высокой двери, на которой красовалась полуразмытая надпись — «Дом творчества юных Фрунзенского района». Слово «района» было размыто почти полностью.
Ну да что возьмешь с провинциального заведения?
Я усмехнулась — сколько уже в этом городке живу, а все никак не могу излечиться от своего столичного снобизма. Ну и придумала — «столичный снобизм»…
Я последовала за Кошкиным. Он уже взобрался по ступенькам крыльца и дергал за ручку тяжелую дверь Дома творчества. Дверь не открывалась.
Ах да! Сегодня же воскресенье! Черт возьми!
Кошкин пнул изо всех сил ни в чем не повинную дверь и, сунув руки в карманы, спустился ко мне.
— Выходной же сегодня… Эх, чтоб вас!..
Я отступила на шаг и прищурилась. Вот здорово — когда Александр Александрович злится, он так похож на Чарли Чаплина! Сразу пропадает вся его благообразность, становится особенно заметен маленький рост. Только тросточки ему не хватает и котелка, да вот еще бородка немного мешает.
Ему бы усики…
— Эй! Кому там чего надо?! — прервал мои размышления грозный окрик.
Мы с Чапли.., фу ты, с Кошкиным обернулись — дверь, не желавшая пропускать Александра Александровича в здание, приоткрылась, и в проеме теперь торчала бритая маленькая голова охранника.
На бычьей, впрочем, шее.
— Кто долбился-то? Щас подолблю кому-то!.. — продолжал грозно вопрошать страж.
Кошкин покосился на меня. Его взгляд, казалось, спрашивал: «Справишься?»
Я кивнула.
— Ну, я долбился, — нарочито лениво и негромко, не вынимая рук из карманов, произнес Кошкин.
Лицо охранника перекосила презрительная усмешка. Он открыл дверь уже до конца и вышел на крыльцо. Здоровый такой парень лет двадцати пяти.
— Ты, что ли? Сморчок плюга… — Тут отчего-то он вдруг замолчал и, прищурившись, внимательно посмотрел на Кошкина.
Мой шеф тоже вынул руки из карманов и поменял выражение на своем лице с лениво-задиристого на заинтересованное.
— Александр… Александрович? — неуверенно спросил охранник. — Дядь Сань?
— Ну да, — растерянно ответил Кошкин. — Лешка, это ты, что ли?
— Я-а…
— Лешка это, — недоуменно почесывая кончик носа, обернулся ко мне Кошкин, — племянник мой… Лет пять, наверное, не виделись. Да, Лешка, пять?
— Шесть… С бабкиных поминок.
«Ничего себе племянничек, — подумала я, — а подолбить дядьке-то своему хотел».
— Да вы заходите! — засуетился вдруг племянник Лешка. — Сейчас тут никого нет, посидим.
— Никого нет, говоришь? — Кошкин побежал вверх по ступенькам. — Конечно, посидим, как же — пять лет не виделись. Шесть то есть.
— У меня и поллитровочка есть, — обрадовался племянник, — на другой случай хотел, но ради такого дела…
Родственники обнялись. Лешка, по своим размерам в два раза превосходящий дядю, с силой похлопал того по спине. Отпустил. Кошкин неловко затоптался на месте. Ему очень хотелось поскорее в Дом творчества.
Я тоже поднялась на крыльцо.
— Ого-го! — наконец-то заметил меня кошкинский племянник. — Жена у вас какая! А, дядь Сань? Молоденькая-то?
— Да это не жена, — кашлянув, отозвался Александр Александрович, — это.., э-э.., моя сотрудница.