— Отличная мысль, — обрадовался Горелов. — Прохорова с радостью избавится от конкурента, откроет парочку новых магазинов, а потом с открытием супермаркетов вылетит в трубу.

— Плохо, что это случится не так быстро, — произнес Бузыкин задумчиво. — Хоть бы ее не заметили до того, как я с ней помирюсь. Да и вообще удивляюсь, кому это понадобилось? У нее с Мусой были проблемы. Но насколько я знаю, ему сейчас на все положить. Забросил бизнес, обязательства не выполняет, кидает компаньонов направо и налево. От него уже все отвернулись. Для бывших корешей Муса теперь не авторитет. Говорят, он начал пудрить нос, отсюда и проблемы. Мозгов-то совсем не осталось.

Я разочарованно выдохнула. Опять мимо. Если ни Бузыкин, ни Мусаев не причастны к покушению на Прохорову, то у меня просто не оставалось подозреваемых. В голове вдруг пронеслась неприятная мысль: Бузыкин знает о прослушке и играет со мной. Но, слушая запись дальше, я поняла ошибочность этого предположения. Бузыкин продиктовал коммерческому директору номера счетов, куда следует перевести деньги, полученные от ряда незаконных сделок и отмытые через магазины и охранное агентство. Такую информацию человек в здравом уме не выдаст даже под пытками. Далее Бузыкин с Гореловым обсуждали прошлый поход в сауну, где они славно повеселились с девочками. Я выключила запись и послала по электронной почте сообщение одному знакомому специалисту по компьютерам. В чатах он зависал под кличкой Юзер, косил под малолетку, но на самом деле был довольно респектабельным инженером-программистом, работал на крупном оборонном заводе. Я же вообще представлялась при общении с ним мужчиной.

«Рад новой встрече, Охотник. Давно не виделись», — пришло мне ответное сообщение.

«Дела, — набрала я на клавиатуре. — Ты как, все так же клепаешь начинку для машин-убийц?»

«Куда деваться? — ответил Юзер. — А ты все так же занимаешься частным сыском?»

Мы немного поболтали на отвлеченные темы, а затем я попросила проверить банковские счета. Бузыкин не обманул. Счета существовали, и на одном из них находилась приличная сумма в валюте. Эх, была бы я беспринципной авантюристкой, я завтра бы вылетела на Багамы прожигать жизнь на деньги Бузыкина.

«Трудно ли вообще проникнуть в центральный компьютер банка и остаться незамеченным?» — спросила я Юзера, подавляя в себе преступные желания.

«Да не очень, — ответил он, — в зависимости от того, что ты планируешь сделать. Если поснимать со счетов деньги, то скорее всего тебя разыщут, а если ты просто, ничего не разрушая, посмотришь умеючи интересующую тебя информацию, то при наличии определенной квалификации в банке ничего не заметят».

«А какая должна быть квалификация, — поинтересовалась я, — чтобы похитить со счета деньги?»

«В принципе, даже пацан с этим справится. Главное — наличие мозгов, достаточно мощного компьютера и выхода в Интернет. Кстати, отчет о вскрытии трупа того убийцы готов. Я как раз собирался отправить его тебе. Еще информация о звонках этого типа за последний месяц».

«Спасибо, — ответила я, — за мной должок».

«Сочтемся, — заверил меня Юзер, — интересная у тебя жизнь, Охотник».

«Очень, — призналась я, — веселюсь сутки напролет. Зажигаю в компании самых отъявленных негодяев, убийц и извращенцев».

«Ладно, расскажешь потом, чем дело кончилось. Договорились?» — высветилось на мониторе.

«Договорились», — пообещала я и попрощалась.

Взглянув на присланный Юзером отчет патологоанатома о вскрытии киллера, я поняла, что на откровение он не тянет.

Все мои догадки подтвердились. В крови полно стимуляторов неведомого происхождения, благодаря которым Курочкин превратился в настоящего терминатора, не чувствующего боли и плюющего на ранения. Стимуляторы он, конечно, достал через своих бывших сослуживцев по армии, потому что в аптеке такого не купишь, какой-нибудь российский аналог английского пирвитина. Состояние печени Курочкина говорило о том, что он давно перешагнул порог, за которым кончается обычная жизнь и начинаются прелести алкоголизма. Остальные органы покойного также не блистали особым здоровьем. Желудок — острый гастрит, в почках камни, поджелудочная железа — один шаг до некроза. Если бы мой организм был в таком состоянии, я, наверное, скорее отрубила бы себе руку, чем вновь притронулась к спиртному. Но Курочкин нашел для себя иной выход, и удивляться тут нечему. Все шло к этому. Не решился бы он на покушение, так все равно добром бы не кончил — пристукнул бы кого-нибудь из соседей или собутыльников.

Когда я посмотрела распечатку звонков с домашнего телефона Курочкина, меня словно током ударило. За месяц он разговаривал дважды. Оба раза ему звонили с домашнего телефона Прохоровой. Жаль, на станции регистрировались только соединения с номерами, а не сам разговор. Моя мысль лихорадочно работала. Значит, преступник или по, крайней мере, его сообщник все это время действовал у меня под носом. Вот, тужила, что кончились подозреваемые. Нате, получите целый дом. Позвонить по телефону, расположенному внизу в холле, мог любой, даже сама Прохорова. При покушении-то она не пострадала, деньги могла снять сама или через подставное лицо — просто нужен мотив…

Я тяжело вздохнула. Предстояла чудовищная работа — выяснить все про всех. В голове сформировался список подозреваемых, возглавляла который Елена, затем шел Виталий и так далее. Во мне на секунду забрезжила надежда, что преступник в окружении Прохоровой каким-нибудь действием выдаст себя сам. Но такого никогда не будет — тут же подумала я. Придется поработать, Евгения Максимовна, придется… Тут мне вспомнилось про похищенные со счета у Прохоровой деньги. Этот случай расследуется органами. Через сколько бы банков преступник ни прокрутил похищенные деньги, все равно в последнем ему бы пришлось явиться лично или кого-то послать, чтобы их снять или перевести в фирму, с которой он лично связан. У денег всегда есть конечный пункт. Там-то преступник и должен проявиться. Один мой хороший знакомый в милиции обещал сразу позвонить, если что выяснится. Однако он до сих пор молчал.