Экономка расставила принесенное на столике и, не говоря ни слова, вышла. Кабинет наполнился ароматом кофе.

— Отлично заварен, — похвалил Голлер, с шумом отхлебывая душистый напиток.

Грауман, не скрывая своего отвращения к незваному гостю, демонстративно молчал.

Вахмистр допил третью чашку, пружинистым движением поднялся и, пересев в рабочее кресло комиссара у письменного стола, схватил папку с делом.

— Не иначе — совершенно секретно, — с иронией сказал он.

— В отличие от некоторых полицейских я, к сожалению, по окончании работы не всегда могу позволить себе отдых, — мрачно сообщил Грауман.

— Великий криминалист у себя дома за письменным столом разгадывает тайну ограбления банка, — продолжал насмехаться Голлер. — И что же ты тут понаписал обо мне?

Грауман понимал, что пьяного вахмистра едва ли убедит довод о необходимости сохранения тайны до окончания расследования. Поэтому он уклончиво ответил:

— Тебя касается лишь один протокол, который мне прислали из комиссии по расследованию убийств.

— И всего-то? — удивился вахмистр. — Происходит покушение на полицейского, а его коллеги составляют протокольчик и на этом умывают руки.

— Ты знаешь, что твое дело расследуется.

— Расследуется, — рассмеялся Голлер и резко отодвинул кресло от стола. — Во всяком случае, вы до сих пор не обнаружили преступника. На мое счастье, это был касательный выстрел. Чего ради вам из кожи лезть из-за какой-то царапины? У вас ведь как принято: нет убийства — и вы преспокойно закрываете дело, будто ничего и не было: есть убийство — вы заходите в тупик.

— У меня стопроцентное раскрытие дел, — с обидой заявил Грауман.

— А на Грюне Эк?

— Не беспокойся, я поймаю налетчика.

— Поймаю налетчика, — передразнил комиссара Голлер. — Ты так уверенно говоришь, словно уже напал на его след.

— Все возможно, — протянул Грауман и многозначительно постучал по папке.

— И кто он?

— Что это тебя так интересует?

— Может, я хочу перейти в уголовную полицию, и ограбление банка, которое произошло почти у меня на глазах, станет моим дебютом.

— Разумеется, — вскинул брови Грауман. — Как это я мог забыть! Ты ведь был на месте преступления за десять минут до налета!

— Так арестуй меня, — предложил Голлер. — Тогда преступник окажется у тебя и руках. — Он захихикал: — Звучит неплохо: налетчик на банк — вахмистр сто тридцать второго участка. — Неожиданно его лицо посерьезнело. — А как же в этом случае объяснить покушение на мою жизнь?

Грауман не ответил. Он давно и безуспешно ломал голову, пытаясь установить связь между налетом на банк и нападением на вахмистра.

— Может быть, тебе все же дать охрану? — спросил комиссар.

Однако вахмистр отверг это предложение, объяснив свои отказ тем, что Грауман, таким образом, получит возможность легко контролировать каждый его шаг.

— Нет никакой гарантии, что после сегодняшнего разговора ты не начнешь собирать против меня компроматы.

Грауман широко зевнул.

— Ты становишься скучным, Голлер, давай заканчивать. Я устал. Нам не о чем больше говорить. Теперь мы знаем, как нам следует относиться друг к другу.

— С величайшей осторожностью, — откликнулся Голлер. — Оставь для себя свои елейные речи. Они тебе пригодятся, когда ты будешь докладывать, что не можешь раскрыть дело на Грюне Эк.

Грауман хитро улыбнулся и скрестил руки на груди.

— Этой декларацией господин вахмистр выказал себя мыслителем, — заметил он. — Я почти не знаю начальников, которым нравится, когда нижние чины думают, и тем более когда превосходят своих начальников в этом отношении.

— Я здесь нахожусь как частное лицо.

Грауман пропустил замечание вахмистра мимо ушей.

— Давай провожу тебя, — сказал комиссар и подтолкнул Голлера к двери. Проходя мимо письменного стола, Грауман незаметно выключил магнитофон. У него вошло в привычку записывать на пленку все важные разговоры, которые велись в его домашнем кабинете.

Когда они спустились по лестнице, в прихожей раздался звонок. Грете направилась к двери, но Грауман опередил ее. На пороге стоял Мелер.

— Что случилось? — нахмурившись, спросил комиссар.

Мелер с любопытством взглянул через плечо шефа на вахмистра. Помедлив, ассистент возбужденно зашептал:

— Лангнер и кассир в баре «Огайо».

— И по такому пустяку ты беспокоишь меня ночью? — возмутился Грауман.

— Я… я думал… — залепетал Мелер, — проезжал мимо и увидел свет в ваших окнах. Возможно, решил я, это вас заинтересует.