Ее слова подтолкнули мои мысли в ином направлении. Глеб собирался бежать за границу, прошел здесь медицинское обследование, чтобы там сразу сделать пластическую операцию, будучи уверенным в силах своего организма выдержать ее. Почему преступники хотели скрыть сей факт? Да потому, что Глеб действительно бежал за границу, имитировав свою смерть! Он сменил внешность, документы, и это он теперь вернулся и рвется заполучить наследство брата. Учитывая его репутацию полного отморозка, понятно, почему гибнут его родственники. Да и не родственники они ему вовсе. Иван — сын Фирсова, его лучшего друга. Дети Ивана — внуки Фирсова. Жена — коварная изменница. А сестра Алиса слишком жадная до денег. Идея настолько заворожила меня, что я позабыла о реальной действительности.

— Вы что, уснули? — закричала на меня терапевт. — Говорю, говорю — и ноль внимания!

Вздрогнув, я посмотрела на нее:

— Что вы сказали?

— Я говорю, вам бы поговорить с кем-то из врачей, проводивших обследование. Наверняка кто-нибудь из них сможет вспомнить, почему он это делал. Ведь у него обязательно спрашивали. Я сама никого из них не знаю, так как работаю недавно. Попробуйте спросить у главного.

Я прикинула и решила, что это будет напрасной тратой времени. С чего это врачам помнить человека, проходившего обследование более десяти лет назад?

— Ладно, спасибо большое за помощь. — Я забрала карточку, толкнула в бок Александра, пялившегося на врача, как на чудо. — Мы уходим.

На улице, садясь в «Фольксваген», он признался мне, что всерьез рассматривал вариант женитьбы на терапевте из поликлиники, но, тщательно сравнив меня с ней, пришел к выводу, что я намного красивее.

— Всегда приятно слышать комплименты, — пробурчала я, заводя двигатель.

— Мы сейчас поедем домой? — поинтересовался Александр, забавляясь похищенной из кабинета терапевта палочкой для осмотра горла.

— Ты точно ворюга, — вымолвила я. — Скажи, а у твоей мамы есть альбом с фотографиями?

— Да, есть. В шкафу, в выдвижном ящике лежал, — ответил он.

Фотографиями я интересовалась, поскольку хотела увидеть, каким раньше был Глеб. Пластические хирурги — не феи из сказки и совсем уж не могут изменить общие параметры тела. Загнав фотографию в мощный компьютер, можно будет просчитать наиболее вероятные трансформации внешности. Юзер поможет мне в этом. Затем по полученным фотороботам можно будет искать Глеба. Пошлю парочку снимков в милицию, еще с десяток — в ФСБ, и, глядишь, что-то наклюнется. Я улыбнулась своему отражению в зеркале. Интуиция подсказывала мне, что выбранный путь верен. Дома у Агеева я видела фотографию Всеволода. Двухметровый, голубоглазый — копия Александра. Глеб должен быть похож на брата. Такой же рост, габариты, немного склонный к полноте. Человек с амбициями, Глеб при пластической операции никогда бы не пошел на уменьшение роста, что нарушило бы пропорции тела, так что у моего фоторобота отсутствовало лишь лицо. Однако даже про лицо я знала, что оно должно быть симпатичным, мужественным, волевым. Глеб сразу убил бы врача, превратившего его в урода.

Без помех мы добрались до квартиры Александра. Я открыла ключом дверь и вздрогнула от вида караулившего за дверью Рашида.

— Явились, — расплылся он в плотоядной улыбке, — а менты вас уже давно ищут. Говорят, вы маньяки! Мочите всех подряд. Я обещал, как увижу вас, сразу стукнуть, куда следует. Глядишь, жилплощадь и освободится.

Я затолкнула медлившего Александра в квартиру, закрыла дверь, затем, повернувшись к Рашиду, состроила зверскую гримасу и прошипела:

— Откроешь рот — я тебя препарирую, как лягушку, гнида!

— От гниды слышу, — без страха ответил Рашид, хитро поглядывая на меня. — Я-то знаю, что вы никого не трогали, кишка у вас тонка.

— Много ты знаешь, — проворчала я и, обращаясь к Александру, сказала: — Эй, Саша, показывай, где у вас семейный альбом.

— Пошли, Женя, — поманил он меня в гостиную. Проходя, я попутно выдернула из телефона шнур.

— Что это за дерьмо! — возмутился шаркавший сзади Рашид. — Вы здесь не одни живете. Мне тоже нужен телефон по работе.

Схватив его за грудки, я вышвырнула Рашида из гостиной и закрыла дверь, крикнув:

— У нас тут серьезное дело. Тебе сюда лучше не лезть.

— Вы меня доведете! — пригрозил Рашид зло. Я не ответила. Мои глаза были прикованы к объемному альбому, набитому фотографиями.

— Это он и есть, — пояснил Александр, бережно опуская альбом на диван, — мама не разрешала мне его смотреть без присмотра.

Я присела на диван. Александр сел по другую сторону от альбома и перевернул толстенную страницу обложки, обшитую зеленым бархатом. Здесь на темно-синих страницах разворота были приклеены пляжные красавицы в купальниках шестидесятых годов или около того. Александр перевернул следующий лист, и моим глазам открылись черно-белые фотографии со свадьбы Ирины и Всеволода.

— Отлично, — пробормотала я, вглядываясь в лица. Сзади скрипнула дверь.

— Извините, что отрываю, — послышался наглый голос Рашида, — но у меня к тебе, Женя, есть серьезный разговор.

— И чего тебе надо, я не поняла, — резко ответила я, сурово взглянув на него снизу вверх, — не видишь, я занята.

— Дело важное, — настаивал Рашид. — Если не поговоришь со мной, я поговорю с другими людьми и в другом месте. И нечего тогда будет хныкать и проклинать меня.

— Ну, говори, слушаю, — ответила я податливо. Взлохмаченный, небритый, в какой-то линялой грязной рубашке и рваных спортивных трико с вытянутыми коленями, он не вызывал во мне никаких чувств, кроме отвращения. — Я вся внимание, — повторила я, так как Рашид молчал, переминаясь с ноги на ногу. Мое терпение было не безгранично.