Достоевский. Да так… Собираются… На нас глядят.

Толстой. Да? (Тоже смотрит в зал.) Ну, это еще не много. Федор Михайлович, продолжаем общение. Не на них смотрите, смотрите на меня.

Достоевский (прохаживаясь). «Дневник писателя» за 1878 год. «Дневник писателя» за 1879 год. «Дневник писателя»…

Толстой. Как вы подготовились хорошо! Прямо-таки в образ вжились, а переживаете.

Достоевский. «Крокодил, или Необыкновенное происшествие в Пассаже»…

Толстой. А вот на вашем месте был из нашего драматического актер… Женька Филимонов, так тот ничего не читал – ни «Идиота», ни «Игрока». Мы с ним все о футболе беседовали… Любите ли вы футбол, как люблю его я?

Достоевский. Не очень люблю.

Толстой. Зря. А теперь с флюсом дома сидит. Бедняга. Нет, вы больше похожи. Вылитый, как на картинке…

Достоевский. Еще «Неточка Незванова», «Бедные люди»…

Толстой. Это да… А у меня «Война и мир», «Анна Каренина»…

Достоевский. И вы… тоже… на Толстого… очень…

Толстой. «Живой труп», «Власть тьмы»… Федор Михайлович, непринужденнее. Вы меня извините, я как более опытный говорю.

Достоевский. Первый раз на сцене. Стекло мешает… Зачем стекло?

Толстой. Чтобы не слышно было, о чем мы с вами беседуем. И чтобы никто не бросил в нас чем-нибудь. Мало ли вандал какой-нибудь.

Достоевский. Будто на витрине стоишь.

Толстой. А вы сядьте.

Достоевский. Нет, не хочу сидеть. Фу, как неловко. Не привык, Лев Николаевич.

Толстой. Да вы проще, проще будьте. Я могу и землю попахать, если надо. В конце концов, мы оба классики. Вам сколько платят?

Достоевский. Сказали, что не обидят.

Толстой. А сколько?

Достоевский. Что не обидят, сказали.

Толстой. Так может… это… за любовь к искусству, нет?

Достоевский. Да я весь в долгах! За мной кредиторы охотятся! Мне деньги нужны!

Толстой. Гд е ж вас откопали такого?

Достоевский. На кладбище откопали.

Толстой. Как?

Достоевский. Там ваш этот… ну как там его… который у вас режиссер…

Толстой. У нас – режиссер?

Достоевский. Олег Михайлович который…

Толстой. Ну вот еще, режиссер!

Достоевский. Он кого-то того… хоронил… на кладбище…

Толстой. Теща у него дуба дала, месяц назад.

Достоевский. А потом ко мне подошел… после отпевания… и говорит: ты кто? Ты же вылитый Достоевский!.. Правильно, месяц назад было… А сегодня ни свет ни заря сам на машине приехал, я еще спал, а он меня будит – помоги, выручай, я тебе заплачу… посиди за стеклом!.. (Смотрит в зал – через стекло.) Вон ведь уставились. Ну чего ты уставился?… Не видел?

Толстой. Вы кому? (Тоже глядит в зал.)

Достоевский. Один отойдет, другой подойдет…

Толстой. Ладно, ладно, не надо. Отворачиваемся.

Отвернулись.

Я не понял, вы что, на кладбище живете?

Достоевский. Обитаю.

Толстой. Работаете там?

Достоевский. Приношу пользу посильную.

Толстой. Уж не могильщик ли вы?

Достоевский. Кто ж меня в могильщики возьмет? Могильщики – голубая кровь. Своя мафия.

Толстой. Не по части ли мрамора?

Достоевский. Ха!

Толстой. Гробовщик?

Достоевский. Был бы я гробовщиком, я бы здесь не торчал с вами… Я по мусорной части. Мне жить негде. Мне на кладбище угол дают.

Толстой. Вы… бомж?

Достоевский. Но с углом.