– Любовь – это ты! – ответила Марта, вновь поцеловав его руку.

– Эти дети у меня под окном вопят целыми днями. Ненавижу этих мелких отпрысков. Марта, а ты любишь детей? – спросил Блудецкий, опустошив рюмку водки и тут же наполнив новую.

– Как-то не думала об этом. Возможно, люблю. Для этого нужно стать мамой, – посмотрев на Вадима и увидев в его глазах недоумение, Марта поспешила добавить: – Но я не хочу. Во всяком случае, сейчас меня все устраивает.

– Келлер, а что хорошего в вечно ноющих спиногрызах?

– Не знаю. У меня нет такого опыта, – сухо ответил Вадим.

Он посмотрел на Блудецкого, надеясь, что тот прочтет его мысли, в которых он просил не выдавать его. Блудецкий сразу догадался, что Келлер не сказал Марте о своей семье, и мужская солидарность взяла верх. Писатель резко сменил тему и стал подробно рассказывать Марте о своем недавнем участии в ток-шоу. Марта внимательно слушала Блудецкого, но не могла не заметить, что Вадим не находил себе места. Она не понимала, в чем дело. Вадим осуждал себя за слабость. Он не хотел сделать ей больно и как можно дольше оттягивал момент истины. Ему было проще изображать влюбленного, нежели признать свою подлость. Он искал оправдание своим поступкам. Убеждал себя в том, что не виноват, но знал, что это никак не уймет боль обманутой женщины. «Что с ней будет? – снова спрашивал себя он. – Она так изменилась. Она стала еще красивее, но Лера… Нет никого лучше моей Лерочки». Удивительно, каким родным и желанным может стать человек, показавший свою отчужденность, а женщина, доверившая свое и без того раненое сердце, – перестать быть интересной. Пока Вадим копался в себе, Блудецкий продолжал рассказ о телепрограмме.

– Марта, а Вадим тебе не рассказывал, что новой ведущей этого шоу стала его бывшая секретутка?

– Это та дурочка с большой грудью? – удивилась Марта.

– Теперь она Елена Черных. Звезда, – с язвительной иронией ответил Вадим, пытаясь поддержать разговор.

– Дмитрий, я надеюсь, Вы не упустите шанса переспать со звездой? – спросила Марта, глядя на Вадима.

Ей было интересно увидеть его реакцию на упоминание о бывшей помощнице. Марта не могла поверить, что Вадим ни разу не воспользовался своим положением и доступностью Леночки, как он ей об этом рассказывал.

– Я сам звезда! – громко заявил Блудецкий.

– Ну серьезно? Мне вот интересно, почему многие мужчины хотят известных женщин больше, чем таких же, да даже более интересных и красивых, но простых.

– У меня был секс с известными женщинами, – гордо произнес писатель.

– И как?

– Что-то в этом есть. Такое ощущение, что в этот момент за тобой наблюдает вся страна.

– А на что Вы готовы ради секса, ну, положим, с новоиспеченной звездой Еленой Черных? – спросила Марта, вновь ожидая увидеть в мимике Вадима хоть какой-то признак заинтересованности в этой теме.

– Ради секса с ней я готов подстричь ногти, – не задумываясь ответил Блудецкий, рассмеявшись еще громче, чем прежде. Большего удовольствия, чем то, которое получал писатель от своих собственных шуток, не испытывал никто. В качестве следующей темы для разговора Блудецкий выбрал Советский Союз.

– Один двадцатилетний пацан говорил мне о том, как было хорошо в Советском Союзе, – сказал Блудецкий и расхохотался.

– Его еще не было. Что он может знать? – улыбнувшись, заметила Марта.

– Это он от своей мамы набрался.

– А что у Вас было с его мамой? – спросила Марта, не переставая улыбаться.

Ей нравилась чудаковатость Блудецкого. Марта с интересом слушала его нескончаемые рассказы, но все же с беспокойством поглядывала на Вадима. Было очевидно, что с ним что-то не так, а что именно – для нее оставалось загадкой. Она даже не подозревала, что всего за два дня его чувства к ней изменились: он спутал страсть и желание покорять сильных женщин с любовью.

– Советский Союз вспоминали. Периодически. Пару раз в месяц, когда отец семейства уезжал в командировки. Меня иногда тянет на раритет, – подмигнул Блудецкий.

– Так Вы тоже не молодеете.

– Марта, если ты будешь обращаться ко мне на «Вы», то я скончаюсь от старости прямо сейчас.

– Вот этого не нужно, – ответила Марта. – Кто же женщин будет совращать? На Вас, то есть на тебя, возложена серьезная миссия. Кроме тебя, никто не справится, – она рассмеялась. – Так что там с Советским Союзом? Ты так и не договорил. Хорошо там было или плохо?

– А сама не помнишь? Взрослая тетка, не кокетничай, – игриво ответил писатель.

– Я хочу тебя послушать.

– В Советском Союзе было хорошо только массе, не имеющей своего мнения. Людям, привыкшим к тому, что за них принимают решения, было удобно. Работали себе за зарплату. Знали, что можно, а чего нельзя. В Советском Союзе секса не было – у всех, но только не у меня. Пока какой-то слесарь третьего разряда онанировал, глядя на календарики с изображением какой-нибудь актриски, я пыхтел на ней и боялся за свой детородный орган, на который шла настоящая охота любительниц высокой поэзии. От такого количества доступных женщин он мог и пострадать! – сказал Блудецкий и снова всполошил всех присутствующих в кафе своим хохотом.