Курилов забавно чередовал обращение к дяде: то уважительное «дядя Сережа», а то и панибратское «Серега» и «Серый». Но в данный момент Демидов уделил меньше всего внимания тому, как его ничтоже сумняшеся именовал племянник.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Да как же я сразу об этом не подумал?

— О чем? — уточнила я. — О том, что охота на самом деле ведется не на вас, а на Началова? Кстати, а у него есть материалы ваших разработок, в частности формулы «Мегафлора»?

Константин покачал головой, а помидорный король воскликнул:

— Ну конечно! И подтверждение тому — сегодняшнее убийство.

— А кто убит? — сразу весь напрягся Курилов.

— Сын Началова… А я, честно говоря, и не знал, что у него есть сын.

— А если связать это со взрывом вашего лимузина, который, по свидетельству Дрона, Маркелов и не думал взрывать, определенно приходим к какому-то гордиеву узлу, — заметила я.

При произнесении мною словосочетания «по свидетельству Дрона» по губам Курилова проскользнула мимолетная грустная усмешка.

Нельзя сказать, что весть о смерти Началова-младшего произвела на него сильное впечатление, но следствие этой смерти представлялось ему, как и всем нам, более чем серьезным, а именно — прологом кровавых и неотвратимых событий.

— А теперь объясните мне, какова моя роль.

— Роль бодигарда, господи, — улыбнулся Курилов, — уж в этом вопросе помидорный король был с вами до конца откровенен. А если вы подразумеваете, что в качестве надежного охранника проще было задействовать меня, не разглашая таким образом фамильных тайн, то хорош охранник, который сам состоит в федеральном розыске.

— Ну, что касается пресловутых тайн, а конкретно вашего «Мегафлора», то все рано или поздно выплывет на свет божий. В самом деле, смешно предполагать, что это долго можно скрывать. А в отношении федерального розыска… не думаю, Константин, что он вас особо тяготит. И вы сами знаете, что вас сложно притянуть к ответу за те, скажем так, правонарушения, за которые вы и поступили во всероссийский розыск.

— Какая проницательность! — насмешливо протянул он. — Ну все сказала за меня.

— Ну так что еще вы сподобились от меня скрыть?..

По красивому ироничному лицу Курилова промелькнуло легкое облачко раздражения, но тут же исчезло, сменившись несколько натянутой, но приятной улыбкой.

— Как бы это помягче сказать? — выговорил он. — Дело в том, что, как вы, может быть, уже успели заметить, отношения между мной и дядей далеки от идеальных. Проще говоря, он не доверит мне свою жизнь, потому что я человек легкомысленный, нечистый на руку и продажный. И сдам его с потрохами всякому, кто предложит высокую цену.

Я посмотрела на яростно жестикулирующего Демидова и удивленно произнесла:

— И вы полагаете, что у человека со стороны, которого вы видите впервые, будет меньше оснований сдать своего шефа за ту же сумму? Или…

— Вот именно, «или», — холодно отчеканил Курилов. — Человеку со стороны просто не предложат эту сумму. А мне, родному племяннику…

Он горько усмехнулся и, безапелляционно обрывая пытающегося что-то вставить в разговор Демидова, небрежно бросил:

— Особенно с того дня, как ваш знакомый Гонза по моему прямому наущению вытащил из дядиного компьютера информацию о «Мегафлоре-97».

— Как так? — воскликнула я. Значит, вот отчего бедняга хакер так перекрывался от его величества помидорного короля!

— Вы не подумайте чего, Евгения Максимовна, — добавил Костя. — Просто он таким образом решил осчастливить свою бабушку… ну, вы же знаете ее. У нее тогда был день рождения.

— День рождения… — проворчал Сергей Викторович.

И в этот момент зазвонил телефон.

— Это еще что такое? — воскликнул Демидов, механически взглядывая на часы. — Совсем, что ли, рехнулись — звонят в три часа ночи!..

Он взял трубку и недовольно рявкнул:

— Слушаю!

Я не разобрала короткой фразы, прозвучавшей в трубке, но лицо Демидова разительным образом переменилось: рот приоткрылся, тонкие ниточки светлых бровей поползли вверх, а расширившее глаза неподдельное изумление, смешанное со страхом и гневом, казалось, превратит Демидова в соляной столп минимум на несколько минут.

Но он быстро пришел в себя. Отвел от уха трубку, быстро-быстро замигал короткими белесыми ресницами и тоном, каким мальчишка в кофейной рекламе произносит: «Это Ангелина!» — выдавил: