Всю свою жизнь он был уверен, что на свете нет ничего важнее, ценнее его самого. Это ощущение дарило самоудовлетворение, гарантировало недосягаемость. Но эта удивительная женщина так быстро, так легко убедила его в том, что есть вещи важнее самолюбования.

Пришло время перемен, о которых не забывала напоминать всезнающая валиде. Присматривалась, прислушивалась, намекала. Словно видела всех насквозь и раньше, чем Хюррем узнала о ее беременности. Свою беременность Хюррем приняла спокойно. Сначала не понимала происходивших изменений, а затем стала прислушиваться к своему, как будто бы чужому телу. В голове роились мысли, это же она родит Сулейману наследника, и его появление все изменит, абсолютно все! Ребенка этого она не хотела, но приняла безропотно. Вместе с беременностью пришла надежда на освобождение из рабства. Не было в ее сердце никакого трепета. Сулейман обрадовался больше, чем она — будущая мать. Ему хотелось всему миру прокричать о том, какой подарок вскоре сделает ему эта маленькая женщина. Хотел, чтобы знала мать, визири, гарем — он счастлив. Счастье воина — особая вещь. Султан остался верен себе. Государственные интересы — важнее всего. Так было всегда, разве что-то должно измениться сейчас? Мечтатель снова превратился в сурового воина. Повелитель трех миров не мог оставаться дома, наслаждаться с любимой женщиной, пока существовал непокоренный Родос — ненавистное для османов место. Пошел на него с войском. И кроме духа завоевателя в нем бурлило желание доказать всем, прежде всего самому себе, что эта женщина не изменила его, что он был и остается борцом за веру, великим продолжателем дел предков, своего отца Селима Грозного.

Это такая мужская натура — воевать, жить смертью и боем. Военные дела отрывали падишаха от его Хюррем. Он был далеко, но всем дал понять, что эта женщина для него значит. Это поняла и валиде. Султанская мать проводила с Настей много времени. Пока не родила сына, она все еще оставалась рабыней. Исключительной, любимой, но рабыней, к которой все еще пристально присматривалась мать Сулеймана. Пыталась понять, что же это за женщина, которая почти блестяще превратила ее сына на незнакомого ей мужчину. И увидеть, куда впоследствии приведут такие изменения.

Беременную Хюррем, которая теперь поселилась в покоях Махидевран, обхаживали и оберегали от всего, что могло навредить ребенку. Все были уверены, что будет мальчик — будущий султан. Валиде, бедные брошенные хозяином молодые женщины, евнухи — все относились к Хюррем как к любимой избраннице падишаха, пряча за улыбками лютую зависть, ненависть к рыжеволосой колдунье. Все у нее сложилось, и еще так быстро — носит под сердцем дитя Сулеймана и уже не улыбается каждую минуту, а все чаще смотрит с вызовом, гордостью. Она действительно окончательно одолела свои страхи. Менялось все: ее фигура, мысли, желания. Иногда не понимала саму себя, тогда находила покой в учебе. Все глубже погружалась в океан знаний, получая от этого особое удовольствие. Обеспокоенная валиде переживала, чтобы науки случайно не навредили ребенку, но Хюррем только улыбалась: ее ум перейдет к сыну или дочери. Разве это плохо?

Поход Сулеймана на Родос был долгим. Более полугода приближалось войско Османов к ожидаемой победе, тысячи османов погибли в боях. Тем временем в конце 1521-го у Хюррем появился мальчик. Малыш родился слабым, все время кричал. Что-то болело у него внутри, и сердце молодой матери замирало. Не разрешила нянькам ухаживать за ребенком. Сама кормила, сама пеленала, тихонько, чтобы никто не слышал, пела родные песни. Из-за тревог и забот забыла, что здесь ничто не остается без внимания валиде. Эта женщина нашла способ напомнить Насте о ее происхождении и ее обязанности перед султаном, если она хочет оставить за собой свои привилегии и заботится о будущем своих детей. Хюррем была не из тех, кому надо повторять дважды.

По случаю рождения сына от Сулеймана пришел торжественный фирман. Согласно его содержанию ребенка назвали Мехмедом. Три недели поступали подарки для новорожденного сына султана и Хюррем. Помимо множества ценных подарков получила она титул султанши Хасеки — то есть самой дорогой, ближайшей для хозяина.

Султанша Хюррем вскоре отошла от родов, а материнство сделало ее еще более привлекательной, женственной. Белое лицо потихоньку загорало под солнечными лучами. Старейшие, мудрые жители сераля в один голос утверждали, что не было в этих стенах женщины лучшей и милее.

Еще недавно неизвестная рабыня поняла, какие интриги плетут за ее спиной. Нельзя сказать, что ее это не волновало, — только делала вид, что ничего не боится и чувствует себя защищенной любовью Сулеймана. Вот в этом, между прочим, она действительно не сомневалась. Окончательно пленила она сердце великого властителя Османов. Но теперь Хюррем должна думать не только о себе, но и о своем ребенке, о тех детях, которых еще родит Сулейману. Знала следующий шаг, который должна сделать. Оттягивала его, как могла, но наконец поняла, что откладывать нельзя. И тогда, желая закрепить свой успех, женщина приняла решение сменить веру.

Это было еще одним шагом к цели: рабыня должна стать старшей женой, а ее сын — наследником падишаха.

Женщина понимала главное: пока этого не произойдет, ее личное положение постоянно под угрозой. Когда-нибудь Сулейман может увлечься новой красивой наложницей и сделать ее своей женой. О сыне Махидевран Мустафе будущая султанша уже думала, как о препятствии, но о таком, которое можно преодолеть.

Ради покоя своего ребенка мать способна на все. Впрочем, не каждая мать, и не на все. Хюррем знала, что у нее нет проблемы выбора: защищать или нет. Знала, что после первого сына родит султану еще, и желала для своих детей стабильности и уверенности в будущем. Но каким образом, когда существуют жестокие законы наследования, когда жизнь человеческая превращается в ничто? Пожалуй, именно тогда начала появляться та Роксолана, которая навсегда вошла в историю. Пока Роксолана расставляла хитроумные капканы и плела интриги, за стенами гарема происходили серьезные события. Султана Сулеймана как творца законов о защите интересов феодалов и закрепления крестьян за их земельными участками, которые принадлежали помещикам, стали называть Кануни (Законодатель). Фактически это было введение крепостничества. Существовал единственный способ вырваться из плена такой жизни: участвовать в захватнических войнах. Турки все как один были заинтересованы в ведении войн!

Сам Сулейман вел много победоносных войн, как это делали и его предки. Султан расширял границы Османской империи: захватив половину Венгрии, значительную часть Грузинского царства, оккупировал всю Месопотамию, Йемен, Триполи, Алжир. В Европе его уже называли Великолепным и при этом безумно боялись турецкого нашествия, подобно нашествий Батыя или Чингисхана.

Все свободное от боевых походов время султан проводил со своей возлюбленной. Он больше не интересовался другими наложницами, и многие из них были отпущены из сераля раньше срока. Это порадовало султаншу Хасеки, потому что ревновала своего Сулеймана даже к женщинам, к которым, точно знала, он уже давно не прикасался. Оставшись единовластной хозяйкой сердца падишаха, она постепенно прокладывала себе путь к большой власти.