Город, знакомый с детства каждым камешком, любым деревом, теперь казался Власову какой-то таблицей с графами: «объект», «собственник», «доход» и «примечания». В последней графе указывалось бы, сколько хозяева отстегивают Крайнову, налом или перечислением деньгами, и уточнялось бы, фиксированная это сумма или процент.

Конечно, в каких-то строчках стояли бы прочерки. Кроме Крайнова, были еще люди, которые кормились от здешнего бизнеса, но на половину Радлова полковник Крайнов явно претендовал в одиночку.

Власов представил, как рушатся привычные схемы, начинается хаос, грызня между здешними бизнес-кланами и политическими группками, хотя все они состоят в одной, самой главной партии. Кровь, посадки, закрытие множества заведений, вывески «продается» на каждом третьем магазине!.. Конечно, все в конце концов придет в норму, но период безвременья может продлиться довольно долго, и перегруппировывать силы снова придется сверху.

Понятно, что ситуация и так меняется чуть ли не ежедневно, но это очень плавные и предсказуемые сдвиги, которыми можно управлять самостоятельно и аккуратно. Так река то мелеет, то выходит из берегов, но на первый случай предусмотрены водохранилища, а на второй — мешки с песком и бетонные заграждения. В радловской бизнес-империи существовали и свои дамбы, и резервные фонды для экстренных ситуаций.

В управлении все шло своим чередом. Кто-то занимался работой, кто-то — делами. Дела, конечно же, были важнее, но отчет требовался и по работе. Власов проглядел сводку происшествий. Ничего особенного. Девочка пропала и нашлась, три дорожно-транспортных происшествия, погибший строитель-мигрант, стихийная демонстрация против сноса гаражей.

На первом этаже здания узкий коридорчик сворачивал влево и вел к единственной комнате. В нем стояли простые офисные стулья, на которых обычно ерзали несколько человек, ожидающих своей очереди. Несмотря на то, что на двери отсутствовал номер, это помещение было прекрасно известно любому человеку в Радлове, который вел свой бизнес.

Мелочь оставили местным группкам. Надо же ребятам чуть подкормиться. Иногда им подкидывали куски пожирнее в обмен на лояльность. Еще от местной братвы требовали участия в наведении порядка. Ее можно было задействовать в разных ситуациях, когда полиции вмешиваться не стоило. Например, разобраться с наглыми приезжими торговцами овощами и фруктами, внезапно оккупировавшими пустырь и разложившими там свои товары, или с футбольными фанатами, устраивающими драки еще на подступах к стадиону.

Можно было задействовать ребят как провокаторов во время мероприятий оппозиции. Случались и «мокрые» заказы, которые всегда исполнялись аккуратно.

Еще бандиты могли бы быть полезны в случае форс-мажора. Если что — кинуть им клич, пусть достают спрятанное оружие и начинают боевые действия. Но это в самом крайнем случае.

Власов заглянул в коридор. Здесь всегда кто-то сидел. График посещений был расписан заранее, но иногда возникали сбои. Допустим, кто-то не мог выплатить оговоренную сумму, приходил не вовремя и просил отсрочки за определенный процент. Как правило, эти просьбы удовлетворялись.

Он окинул взглядом людей, сидящих на стульях. Сегодня их было трое. Власов знал только двоих.

Он помнил худого и нервного владельца маленькой сети кофеен. Тот уже много задолжал. Еще пара месяцев, и придется забирать у него активы, если не откатит хотя бы проценты.

Другой был ветеринаром. Этот человек имел несколько клиник и теперь рассчитывал открыть магазины такого же профиля.

Красивая стройная девушка в темных очках Власову была пока неизвестна. Прямые черные волосы, затянутые хвостиком сзади, тонкие губы, прямой нос.

«Вот глаза бы рассмотреть», — подумал майор.

Дверь отворилась, выпуская очередного бизнесмена, расставшегося с частью наличных. Девушка решительно встала и вошла в дверь. Власов последовал за ней.

За столом сидел лейтенант Ефимов. Он сегодня работал кассиром. Поскольку сотрудникам управления надо было время от времени заниматься и основными своими обязанностями, эта должность была переходящей. Ее исполняли четверо по четко расписанному графику. «Своих» старались особо не задействовать в обычной работе — на дело тоже нужно было выделять много человеческих ресурсов, не говоря уже о деньгах и времени.

Да, для Крайнова, Власова и многих других их коллег действительно существовали «работа» и «дело». Соответственно контингент, с которым они общались, разделялся на «народ» и «людей».

«Народ» представлял собой некую рыхлую массу, которую обычно видят из окна автомобиля. Она спешит на работу или домой, затаривается в магазинах, берет кредиты, экономит, смотрит телевизор и читает книги в московском метро.

«Люди» были существами другого порядка. Иногда Власову даже казалось, что это два разных вида, почему-то не описанных в антропологии: «человек работающий» и «человек зарабатывающий».