Айрис Олдфилд не очень любила бестолковые хлопоты предпраздничных дней. Но на этот раз с радостью разрешила суете закружить себя.

Улыбка направо, улыбка налево — «Здравствуйте!», «Как поживаете?». Она приветствовала, ее приветствовали. Да и как иначе, если прожила в этом славном городке всю свою, хоть и недолгую, признаться, жизнь. От улыбки до улыбки лицо не успевало посерьезнеть, и в промежутках между встречами оно по-прежнему озарялось выражением приветливой радости. А это, в свою очередь, смягчало ставшее для нее в последнее время едва ни не привычным состояние мрачной сосредоточенности. И плевать, что она не слишком нарядна, что ее одежде не догнать моду даже двухлетней давности! Впрочем, если быть до конца честной, этот маленький штришок тоже вносил свою печальную лепту в ее и без того не очень комфортное душевное состояние.

Айрис не хотелось признаться даже себе самой, но, назначая встречу с подругами, она интуитивно выбрала кафе, в котором можно не снимать верхней одежды. Стоит ли огорчать близких людей, да и саму себя своим скромным нарядом?

— Прости, что опоздала! — прокричала с порога Айрис, едва переводя дыхание после быстрой ходьбы. И устремилась через переполненный, шумный зал кафе к столику у окна, за которым сидела подруга.

— Могла бы и не торопиться, Кэтрин все равно еще нет. Эта женщина, пока не спустит все деньги, не успокоится. К тому же ее неутолимая страсть — знать все про всех… Недуг, чреватый летальным исходом, — сказала Джун Кемп.

— Что да, то да, — отозвалась приятельница.

Кэтрин, жена богатого и всеми уважаемого адвоката, не давала друзьям сомневаться в том, что составляет круг ее интересов: магазины, сплетни, пикантные новости.

— Ходить по магазинам в канун Рождества — настоящее самоубийство. — Айрис опустила на пол сумки, картонные коробки и облегченно вздохнула.

— Кто бы спорил… — согласно кивнула Джун. — Сегодня только четверг, а народу в супермаркете — как сельдей в бочке. Я не смогла купить даже половины из того, что запланировала. Айрис, будь другом, выручай. Моя драгоценная свекровь — не к ночи будь помянута — собирается подарить себя нам на все рождественские каникулы. Не могла бы ты приготовить для меня большой сливовый пудинг? И немного бисквитов — на случай непредвиденных гостей.

— Без проблем. Считай, что все твои заказы приняты, — ответила та. Просьба подруги явно доставила ей удовольствие.

— Большое спасибо, выручила, — удовлетворенно откликнулась Джун. — Кстати, каковы твои успехи на ниве бизнеса?

— Какие уж там успехи. Похоже, все эти дни мне придется проторчать на кухне. Магазины сделали много заказов на рождественскую выпечку. Вот только с постояльцами не везет. Не могу найти жильцов. В данный момент вообще никого нет. И если к этому добавить… — Она замялась. — Только между нами — не хочу, чтобы об этом раззвонили до того, как я решусь выложить печальную новость матери. Дело в том, что состоялся ужасный разговор с управляющим банком. Теперь абсолютно ясно, что мне придется, наконец, во всеуслышание заявить о плачевном состоянии моих дел и выставить дом на продажу.

— Ты хочешь сказать…

— Да, да, страшно, но это так. Я встречалась с господином Рейсом, агентом по недвижимости. Объявление о продаже появится в начале следующей недели.

— Не может быть! Как это грустно! — воскликнула Джун, озабоченно взглянув на собеседницу. Она знала Айрис с детства, так как девушки родились и выросли в небольшом торговом городке — Шилдтоне. И уж Джун ли не помнить все те несчастья, которые свалились на семью подруги, — публичный скандал и позор, сопровождавшие крах мощной корпорации отца Айрис. Вскоре после этого он умер. Мать в результате обрушившегося на семью горя почти потеряла рассудок. Как несправедливо, подумала Джун, сколько же испытаний выпало на долю одного человека, и вот снова немилосердная судьба посылает ей тяжелейшие проблемы.

— Конечно, это еще не конец света. В любом случае Олдфилд Холл слишком велик для нас, одни счета за отопление чего стоят, — проговорила Айрис, пытаясь смягчить ситуацию, которая — что уж притворяться? — и впрямь была безвыходной.

— Что же ты собираешься делать? — взволнованно спросила Джун. — Куда денетесь все вы после продажи дома?

— Пока не знаю. — Айрис тяжело вздохнула. — Надеюсь, мне удастся купить небольшой домик недалеко от Шилдтона. Не хочу отрывать Эшлинг от школы и друзей.

— Ну что ж, обещаю держать глаза и уши открытыми. Если прослышу о подходящем варианте, дам знать, — заверила ее Джун. Разливая по чашкам кофе, она не могла не думать о том, как же Айрис, привыкшая к огромному дому, сможет жить в дешевом коттедже.

Джун училась в колледже, когда восемнадцатилетняя Айрис вышла замуж за Чарлза Олдфилда, богатого молодого повесу. Он был владельцем Олдфилд Холла, старинного особняка в стиле Тюдоров, самого богатого дома в округе. Через шесть месяцев после того, как Чарлз женился на некогда богатой наследнице, ставшей затем фактически нищей, у них родилась девочка. Появление на свет ребенка на три месяца раньше положенного срока дало жителям провинциального городка обильную пищу для пересудов. Спустя год после женитьбы Чарлз погиб в автокатастрофе. Оказалось, что он был заядлым игроком, заложившим все свои земли. Соседей поразило, как Айрис, совсем молодая, неопытная женщина, справлялась с навалившимися на нее бедами. Чтобы расплатиться с долгами мужа, она продала все, кроме фамильного особняка. Вот тут-то юная хозяйка Холла заставила позабыть все недобрые о ней разговоры, вызвав всеобщее восхищение стойкостью характера и умением противостоять ударам судьбы.

Шли годы. Джун напрасно ждала, когда, наконец, ее невезучая подруга встретит хорошего человека и вновь обретет покой и счастье. Казалось, кому и быть счастливой, как не ей. Хороша собой. Великолепные густые рыжевато-коричневые волосы до плеч и большие зеленые глаза. Чего там говорить, просто красавица! Это мнение явно разделял и Джек Хоггин, молодой, но уже неплохо себя зарекомендовавший доктор. Ну, чем они не пара? — рассуждала Джун, делая отчаянные попытки устроить личную жизнь привлекательной вдовы. Однако все ее усилия оказывались тщетными. Она не понимала, почему Айрис, любящая мать и прекрасная хозяйка, так противится браку. Чем же так уж плох для нее доктор? В наше время такими мужчинами не разбрасываются.