— Скотина, — заверила вторая старушка, качая головой и охая. — Ох, дела, средь бела дня…

— Заявление подавать будете?

— Смеетесь? Там мой телефон, деньги, документы! Что я теперь делать буду? — женщина разрыдалась. Старушки заохали еще громче:

— Что делается, ты смотри. Средь бела дня!

— Так, садитесь, — сориентировался Володя, открывая перед женщиной заднюю дверцу. — Попробуем найти по горячим следам. Вам помощь нужна? Он вас бил? Может, к врачу?

— Какой врач, сумка моя, — плакала женщина, послушно забираясь в воронок. Когда машина ППС отъехала, мужик в безрукавке пожал плечами и побрел дальше своей дорогой, а старушки остались охать:

— Главное, средь бела дня! Ты смотри, что делается, а.

Маржанов повел экипаж в сторону, куда, по словам плачущей потерпевший, убежал грабитель — за угол, на Московскую. Но здесь они проехали пару кварталов, чтобы убедиться — никого нет. Около одного из частных домишек ковырялся старик с голым пузом, насыпая лопатой песок в ведро.

— Гулнар, тормози. — Володя высунулся из окна. — Здрасте, здесь кто-нибудь пробегал?

— Проезжали только, — пожал плечами мужик, взялся за ведро и скрылся в калитке. Володя и Маржанов переглянулись.

— Что делать будем? Может, в отдел?

— Погоди, — сказал Володя. — Здесь через квартал Петя Лебедянский живет, алкаш. У него после отсидки вечно всякая шваль отирается. Давай проверим.

Маржанов пожал плечами и повел автомобиль на нужный адрес. Петя, одутловатый алкаш за 30, жил в разваливающемся домишке на Пролетарской, нигде не работал и целыми днями тенью шлялся по улицам. Однако каким-то образом своей цели он добивался и к вечеру находил или деньги, или собутыльников, у которых деньги имелись.

Когда они вывернули к дому Пети, то сразу заметили троицу у ворот.

— Мой сумка! Сумка! Это он!

— Гулнар, жми!

Патрульная машина взвизгнула крякалкой, устремляясь к дому. Тип с женской сумочкой в руках швырнул ее в сторону и бросился в открытую калитку. Когда Володя и Маржанов выскочили из машины, двое остальных — сам Петя и его собутыльник — выкатили на них опухшие от пьянства рожи и отступили в сторону.

— Это не мы, командир.

— Давай в обход! — крикнул Володя, бросаясь во двор. Спина грабителя мелькнула за кустами и скрылась за углом дома. — Стой, полиция! — заорал Володя, на бегу выхватывая дубинку. — Стой, хуже будет! Полиция!

Когда он выбежал на задний двор, грабитель пытался перебраться через высокий двухметровый забор — им владельцы соседнего дома отгородили свою территорию от ареала алкашей. Володя со всех ног пустился за ним и успел ухватить ногу грабителя до того, как тот перемахнул через забор.

— Назад! Гулнар!

Грабитель с силой брыкался и успел двинуть Володе по лицу. В глазах вспыхнули искры, и по лицу разлился жар. Володя замахнулся дубинкой и что есть сил врезал по ноге грабителя. Тот истошно взвыл. Двинув ему еще раз, Володя сдернул грабителя с забора. Послышался треск одежды — падая, грабитель распорол штанину и кожу на бедре и заорал еще громче и истошнее.

— Аааа! Нога! Моя нога!

Во двор, тяжело дыша, забежал Маржанов.

— Поймал?

— Моя нога!

— У тебя есть еще вторая, козел, — рявкнул Маржанов. А потом, присмотревшись к лицу грабителя, удивленно добавил: — Володь, глянь на него.

На земле перед ППСниками, вопя от боли, корчился Пляскин. Володя сжал зубы.

— Ну здорова, ублюдок.

Ремонтники из команды Михалыча располагались с торца складского здания: старая и грязная железная дверь, на которой мелом было когда-то выведено «Бригада № 3/2». Ремонтник в оранжевой безрукавке со светоотражающими полосками курил у дверей, когда до него донесся шум двигателей. Машины были здесь редким гостем. Он скосил взгляд на звук и от неожиданности выронил сигарету: из-за угла показалась колонна полицейских машин с включенными мигалками. Одна, вторая, третья… Они рассредоточивались по территории перед складом, блокируя его по периметру. Рабочий, пораженно выкатив глаза, наблюдал, как из машин быстро выбегают люди — в форме с автоматами, в штатском в бронежилетах и с пистолетами.

— К стене! Быстро!

Рабочий хотел что-то сказать, но предпочел подчиниться. Тут же кто-то в форме грубыми пинками по голеням заставил его расставить ноги и заломил руки.

— Вы, блокируйте основной выход! — приказывал Буров, направляясь к железной двери. — Остальные заходим! Первая облава?

Он обернулся на нервную Веру, которая прижимала к груди папку, как сокровище. Она нервно кивнула.

— Не волнуйся, все будет хорошо.

Темный предбанник служил складом с инструментами, необходимыми бригаде для работы. Михалыч и Семен были здесь, когда внутрь ворвались полицейские.

— Всем оставаться на своих местах! Полиция! У нас постановление на обыск!

Семен бросился к двери в подсобку, его догнал Корболин из ППС.

— Куда? Сказано, стоять!

— Я просто в туалет!

— Посмотрим на твой туалет, — бросил Буров. — Народ, начинаем!

Вера выглянула в дверь наружу, громко позвав:

— Понятые!

За дверью, к которой так стремился Семен, находилась каптерка бригады: раскладушка и старая односпальная пружинная кровать, обеденный стол, холодильник, полки со всякой всячиной. Шкаф с личными вещами. Опера перерыли все — наркотиков не было.