— Семен, хватай один огнетушитель и тащи наверх! — кричал Буров, запоздало поняв, что совсем недавно Семен принес его со второго этажа. — Там тоже все в огне!

Задевая огнетушителем углы, Семен согнулся в три погибели и засеменил к лестнице. Огонь бушевал за каждой второй дверью. Весь первый этаж ОВД был охвачен треском горящего дерева. За железной дверью разбилась очередная бутылка, и даже через замочную скважину Буров увидел вспышку света.

Вера вбежала в актовый зал. Половина помещения была охвачена огнем: полыхали все три окна, огонь плясал на шторах, на деревянной облицовке стен, скакал по стульям и трибуне. Вера с криком нажала рычаг. Струя пены врезалась в стену огня, но пламя с хищным шипением лишь взвилось до потолка, словно ощетиниваясь.

Вера поскользнулась на чем-то и рухнула вниз, больно ударившись затылком об пол. Попытавшись подняться, нащупала ладонями кровь. В метре от нее, ярко освещенный заревом пламени, лежал труп Михалыча.

— Ааааа! — в ужасе завизжала Вера во весь голос, отшатываясь.

Прострекотала автоматная очередь. Пули саранчой вгрызлись в деревянную облицовку стены — на том самом уровне, где до падения находилась голова Веры.

Повизгивая от ужаса, она поползла к спасительной двери. Несмотря на шок, в голове проклокотала мысль: огнетушитель! Вера повернулась, вновь едва не плюхнувшись на тошнотворной темной крови, трясущимися пальцами ухватила короткий шланг огнетушителя и буквально выкатилась из кабинета.

— Мамочки! — кричала она, лихорадочно вытирая окровавленные руки о грязную форменную юбку. — Там все в огне! Господи!

— Не лезь туда! — заорал Буров. Залитый пеной почерневший стол тихо тлел, распростряняя дымок и мерзкий запах. — Там ничего ценного!

— Что?

— В актовом зале ничего ценного! — срывая голос, кричал Буров. Он подбежал к Вере, помогая ей встать, и это спасло его: с диким оглушительным грохотом граната, влетев в окно фойе, разорвала столешницу. Куски баррикады Бурова разлетелись в разные стороны. Через секунду о решетку со звоном разлетелась бутылка с зажигательной смесью, и хищные яркие струи огня запрыгали по полу.

— Твою мать! — заголосил Буров, давя на клапан огнетушителя. — Вера!

— Давай! — перекрикивая гром, провозгласил Рама.

Весь фасад ОВД был залит огнем. Полыхало каждое второе окно на обоих этажах. Пламя так и норовило вырваться наружу, но его, сбивая в дым, гасил ливень. Огню оставалось лишь одно — пожирать внутренности старого ветхого здания.

— Давай! — повторил Рама и, махнув Вахе рукой, дал очередь по одному из пока еще не горящих окон.

Ваха прыгнул в машину, повернул ключи. Взревел двигатель. Развернув машину задом к зданию ОВД, Ваха почти наощупь — в зеркалах заднего вида было лишь дезориентирующее пламя — пополз назад.

— Хорош! — Штекер кулаком двинул по багажнику джипа. Ваха притормозил. Штекер прицепил один крюк троса к бамперу. Крепко сжимая второй крюк, Штекер пополз к одному из полыхающих окон. Пересекающие друг друга прутья решетки полыхали, похожие на присланный из ада кубик Рубика. Штекер швырнул крюк на окно и резко дернул на себя. Крюк зацепился за решетку. Штекер прыгнул к машине и снова двинул кулаком по багажнику:

— Пошел!

Ваха дал по газам. Джип, ревя двигателем, устремился вперед. Трос натянулся — и с грохотом и звоном полыхающая решетка вылетела из оконного проема.

— Другое! — кричал Рама, прикрывая огнем работу Вахи и Штекера.

Из одного из окон второго этажа огрызнулся автомат. Рама пальнул в ответ, видя искры, которые пули выбивали об металл решеток.

— Дичь, третье окно! Третье слева! — кричал Рама. — Второй этаж!

Дичь выхватил бутылку из сумки. Это была пивная бутылка с натянутой на нее тряпичной рабочей перчаткой. Средний палец застыл в виде соски, остальные пальцы были крепко-накрепко связаны между собой. Спрятавшись за укрытие в виде заднего колеса джипа Kia sportage, Дичь мокрыми пальцами наощупь отвинтил крышку. Встряхнул бутылку. Горючая смесь, состоящая из бензина, керосина и машинного масла, в мгновение ока промочила торчащий палец перчатки — это был запал. Чиркнул бензиновой зажигалкой. Запал-палец вспыхнул. Потоки дождя норовили загасить его, но горючее так просто не сдавалось.

— Прикрой! — заревел Дичь и бросился к ОВД. Рама открыл огонь по второму этажу переводя автомат с одного окна на другой. Дичь с размаху запустил бутылку. Она разлетелась об решетку нужного окна, и тут же с мощным шипением огонь охватил весь оконный проем.

Тем временем Штекер уже накинул крюк на другое окно первого этажа.

— Давай!

Джип взревел и, ринувшись вперед, наехал на руку валявшегося в грязи Бобра. Он был мертв и сейчас никого не интересовал. Гораздо важнее было то, что только что Ваха вырвал с мясом уже вторую оконную решетку.

Володя не поверил своим глазам — до этого помещения огонь еще не добрался. Что здесь находилось? Два стола, плакаты-агитки. Кажется, отдел УР по розыску пропавших. Володя прыгнул к окну. Паля вниз, он увидел джип. Сквозь звуки стрельбы и рев ливня Володя расслышал грохот решетки — она проскакала за джипом пару метров и затихла в грязи.

— Суки! — ахнул он, холодея. — Суки!!!

Володя вскинул автомат и открыл огонь по джипу, целясь в крышу точно над водителем. С оглушительным звоном о решетку перед ним разлетелась бутылка. Полыхающие огнем осколки стекла разлетелись в разные стороны, вонзаясь в лицо Володи.