Шрифт:
Шри Бхагаван ответил: «Так уж много она не говорила об этом, но за несколько дней до этого она пожелала увидеть своего внука Венкатту. Его привели и показали ей. Из этого мы могли сделать вывод, что она чувствовала приближение смерти».
На другой вопрос Шри Бхагаван ответил так: «В момент ее смерти раздался металлический звук – это правда. Но я тогда не обратил на него внимания».
В тот мой приезд Шри Бхагаван рассказывал, как он изучил язык телугу. Когда его спросили об этом, он ответил, что, даже когда жил в Мадурае, он немного знал телугу, так как Лакшмайя – его родственник, знавший этот язык, – разговаривал с ним только на телугу. Именно Лакшмайя называл его «Рамана» задолго до того, как Шри Кавьякантха дал ему имя «Рамана Махарши». Шри Бхагаван сказал, что, когда он жил в храме Пачаямман, он прочитал «Ситараманджанеям» – серьезный философский труд на телугу. Эту книгу дал ему Гамбирам Шешайяр – человек, задававший ему вопросы в «Самовопрошании». Бхагаван сказал нам, что этот человек был брахманом из народности телугу и жил в Мулкинаде – городе неподалеку от Хайдерабада. По воспоминаниям Шри Бхагавана, в этой книге было написано, что сушумна-нади – это тапомарга (путь аскезы), а амрита-нади – это мокша-марга (путь освобождения) [130] .
130
Сушумна-нади – канал, идущий от муладхары до сахасрары. Йоги утверждают, что подъем кундалини к сахасраре по этому каналу приводит к нирвикальпа-самадхи. Бхагаван не оспаривал это, но все же говорил, что есть еще один канал, идущий от сахасрары к сердечному центру. Цитируя подобные тексты, он называл его «амрита-нади» или «паранади». Бхагаван утверждал, что для реализации Самости кундалини должна идти от сахасрары через амрита-нади в сердечный центр. Однако в то же самое время он не одобрял, когда преданные практиковали кундалини-йогу в какой бы то ни было форме. Он считал, что вопрошания достаточно, чтобы ум погрузился в сердечный центр и затих там. Он также говорил, что вопрошание себя – гораздо более безопасный путь, поскольку практики кундалини-йоги могут быть очень опасными.
Хотя в разных книгах и встречаются упоминания амрита-нади и сердечного центра с правой стороны груди, несмотря на все прочитанные книги, я не встречал ни одного источника, в котором говорилось бы, что для полной и окончательной реализации необходимо прийти к своему сердцу с правой стороны груди, даже после достижения сахасрары.
Я спросил Шри Бхагавана, является ли он автором этих наставлений или он встретил их в какой-то книге.
Он ответил: «Нет, я не встречал этого ни в каких книгах. Но в одной книге по медицине, написанной на малаялам, мне попался стих, в котором говорится, что сердце – с правой стороны. Я перевел его на тамильский, и его включили в „Дополнение к сорока стихам“.
Мы ничего не знаем о других центрах. Мы не можем точно знать, к чему придем, концентрируясь на них и достигая их реализации. Но когда „я“ поднимается из Сердца, оно должно погрузиться обратно в Сердце и слиться с ним – тогда наступает реализация».
Позже в тот же день я упомянул Шри Бхагавану о том, что когда-то прочитал про Теннисона.
«Говорят, что, многократно повторяя свое собственное имя, Теннисон погружался в состояние, в котором мир полностью исчезал, и он осознавал, что мир – всего лишь иллюзия».
Я не могу вспомнить, где именно прочитал это, но, поискав какое-то время, я нашел эти сведения в примечании к английскому переводу «Упадеши-сарам». Бхагаван попросил меня прочитать вслух этот отрывок.
«…я часто испытывал нечто вроде транса наяву – с ранней юности, когда находился в одиночестве. Обычно это происходило, когда я два или три раза повторял про себя свое собственное имя; тогда внезапно, словно бы от самой интенсивности осознания индивидуальности, индивидуальность растворялась в безграничном существовании и исчезала. Это было не затуманенное состояние, а необычайно ясное, четкое и исключительно странное, не поддающееся никакому описанию; смерть в этом состоянии казалась невозможной и почти смехотворной, а потеря личности (если это было так) была не прекращением существования, а единственно настоящей жизнью».
Шри Бхагаван так прокомментировал этот отрывок: «Это состояние называется пребыванием в Самости».
Тогда д-р Сьед попросил какой-нибудь эффективный метод, чтобы познать Самость, устранив не-Самость.
Шри Бхагаван ответил: «Когда устранена не-Самость, то, что остается, – и есть реальность. Ее не нужно достигать, ведь это не что-то внешнее по отношению к вам. Ей невозможно дать определение, ее невозможно описать – это то, что зрелая душа, полностью отдав себя Гуру, должна реализовать сама.
У зрелой души такие вопросы не возникают. Такой человек живет как единоличный монарх или как ребенок, не имеющий забот и тревог. Он улыбается, слушая, как люди умом рассуждают о реальности. Он знает, что эти рассуждения похожи на потуги комара, пытающегося проглотить всю Вселенную, чтобы выплюнуть ее обратно».
Шри Бхагаван какое-то время болел экземой, и в один из моих визитов в ашрам, ему как раз снимали повязку со спины и с боков. Д-р Г. С. Мелкоут, бывший министр (тогдашнего) штата Хайдерабад, в то время живший с семьей в ашраме, лечил Шри Бхагавана. Этот врач сам страдал от болезни сердца. Он приехал в ашрам в тяжелом состоянии и был очень слаб, но, милостью Шри Бхагавана, вскоре почувствовал себя лучше. При этом он еще и пользовался привилегией лечить Шри Бхагавана от экземы. Это было похоже на сделку между Шри Бхагаваном и врачом. Я не сомневаюсь, что это была лила (игра) Бхагавана. Например, в канун Махапуджи [131] он потребовал, чтобы все повязки сняли. В день Махапуджи тело Бхагавана буквально сияло здоровьем – никто даже и предположить не мог, что у него может быть кожная болезнь. На следующий день ему снова наложили повязки и сняли их окончательно через несколько дней. Когда их снимали, Шри Бхагаван заметил: «Я наконец достиг бандха-мокши*».
131
Так называют ежегодную церемонию в память об освобождении матери Бхагавана.
* Игра слов: «бандха – мокша» обычно означает «освобождение от оков (bondage)». В этом контексте это выражение также означает «освобождение от повязки (bandage)».
Девараджа Мудальяр прокомментировал этот случай в книге «Мои воспоминания», издание 1992 г., с. 137–138:
«Однажды у Бхагавана появилась сыпь на коже. Его лечил д-р Мелкоут, живший в ашраме примерно месяц. У Бхагавана было много повязок на ногах. Однажды он назвал их „кал-катту“, обыгрывая слово, на тамильском языке буквально означающее „нечто привязанное к ноге“, а в переносном смысле – „зависимые люди или обязательства“.
Я сказал: „Мы, зависимые от вас люди, всегда с вами – привязаны к вашим ногам“».
Я с удивлением заметил, что исцеление, похоже, зависит от программы лечения, предписанной врачом, а не только от течения самой болезни.
Шри Бхагаван согласился: «Да, врач не хочет уезжать, пока не снимет мне повязку*».
* Из Кришна Бхикшу, «Бхагаван, которого я знал», Ramana Smrti Souvenir: «В то время у Бхагавана была экзема на спине и на ногах, и д-р Мелкоут лечил его два месяца. Со всех концов Индии привозили различные лекарства и мази, но они не помогали. Д-ру Мелкоуту было очень стыдно, что он, известный врач, ничем не может помочь Бхагавану. Однажды его срочно вызвали домой, и ему пришлось уехать. Он беспокоился из-за того, что вынужден был оставить Бхагавана в таком состоянии. Мы жили в одной комнате, и он поведал мне о своем затруднении.