III. Будем же свято почитать св. иконы и поклоняться им. Кто почитает св. иконы, тот почитает Бога, кто же не почитает св. икон, тот творит волю диавола, воздвигшего гонение на св. иконы, как он сам говорил об этом преп. Феодосию: «Отвращу много людей от поклонения иконе Христовой, и пойдут они вслед меня, творя мою волю» (Четьи Минеи, 29 мая).

Помня же все это, будем почитать св. иконы и сохраним себя от тяжкого греха противления установлениям матери нашей – Святой Церкви. (Составлено по «Пастырскому собранию» и другим источникам).

I. Когда св. Порфирий, память коего совершается ныне, по своем избрании во епископа отправился в город Газу, место своего епископаства, то городские жители, большей частью грубые язычники, ненавидевшие христиан, узнав о приближении епископа, набросали на дороге терну, наделали ям и зажгли кучи навоза, чтобы посмеяться над христианами, которых с женами и детьми было не более 280 душ. С такими исступленными язычниками пришлось жить святителю Порфирию, которые, еще не видя его, старались оскорблять! Но смиренный пастырь помнил наставление Господа и платил за зло добром. Так, во время бездождия он, совершив крестный ход за город, в тот же день испросил дождь у Бога, и язычники, которые семь дней напрасно приносили жертвы богам, увидели, что св. Порфирий угодник истинного Бога и сотнями начали обращаться к вере Христовой.

II. Какие уроки для нашей душевной пользы извлечем из жития святителя Порфирия, епископа Газского? Следующие два:

а) Христианская вера учит нас не воздавать злом за зло, но побеждать зло добром, и заповедует нам человеколюбие. Ложно поэтому думают те, которые считают оскорбление иноверца, как, например, еврея, делом угодным Богу. Христианская любовь простирается и на язычников и заботится об их обращении не угрозами, а кроткими мерами.

б) Второй урок, который мы извлекаем из жизни святого Порфирия, епископа Газского, состоит в том, что молитва христианина, если она искренняя и усердная, может быть весьма сильна и действенна. Ею можно, например, призвать дождь с неба во время губительной засухи, как то сделал св. Порфирий.

Некоторые христиане, знающие и творящие дело молитвы более наружно, по обряду, нежели внутренно, по духу, не видя ощутительных последствий своей молитвы ни в себе, ни окрест себя, вместо того, чтоб усомниться в истине и достоинстве своих молитв, приходят к той ложной мысли, что молитва сильная и действительная есть, может быть, особенный дар благодати, предоставленный только для некоторых избранных Божиих и для некоторых только чрезвычайных случаев.

Для таковых скажем прямо, что нет человека, которого молитва не могла бы соделаться сильной, если он того твердо и чистосердечно, с верой и упованием на Бога, возжелает; и нет вещи, в которой бы молитва не могла соделаться действительной, если только предмет молитвы не противен премудрости и благости Божией и благу молящегося.

Представьте себе человека, который силой молитвы затворяет и отверзает небо для прекращения и низведения дождя; велит, чтобы горсть муки и немного елея достаточны были для пропитания нескольких человек на несколько месяцев, и даже, может быть, не на один год, – и это исполняется; дует на мертвого – и он воскресает, низводит с небес огнь, дабы он попалил жертву и жертвенник, погруженный в воду. – Что может показаться необыкновеннее такой силы молитвенной? Но так кажется только для человека, не знающего силы духовной, а для знающего это есть дело подобного нам человека. Это учение св. ап. Иакова, который, поучая нас молиться друг за друга, в убеждение к этому говорит, что много может молитва праведнаго, и это общее для всех наставление и убеждающую мысль подтверждает следующим примером: Илиа человек бе подобострастен нам, и молитвою помолися, да не будет дождь; и не одожди по земли лета три и месяц шесть: и паки помолися; и небо дождь даде, и земля прозябе плод свой (Иак. 5, 16, 17 и 18). Для чего сказано здесь, что сей чудодействующий Илия был подобострастен нам? – Точно для того, чтобы, почитая его необыкновенным человеком, не обленились мы подражать ему и достигать силы в молитве.

Изыскивайте, если хотите, изобретайте в мыслях ваших вещь, которая казалась бы недоступной силе молитвы – не отчаиваемся при свете слова Божия показать вам, что она доступна и достижима, хотя бы даже казалась невозможной. Вообразите, например, целый народ, тяжким преступлением раздраживший Бога; присовокупите, что Бог уже изъявляет праведную волю Свою погубить этот народ, и что в эти ужасные минуты остается один только человек на свете, который может принести молитву за этот почти уже поглощаемый адом народ. Не кажется ли вам, что уже невозможно спасти народ этот? Опыт Моисея показал, что и это возможно. Народ израильский, непосредственно после славного Богоявления и законоположения синайского, вдруг впадает в идолопоклонство. Моисей предстоит Богу на горе. Выслушайте и уразумейте, какие дивные слова в это время изглаголал Господь Моисею: и ныне остави Мя, и возъярився гневом на ня, потреблю их (Исх. 32, 10). Что же еще? Молитвенник и тогда не оставляет Бога, но усугубляет молитву, и гнев непобедимого Всемогущего уступает силе молитвы бренного человека! И умилостивися Господь о зле, еже рече сотворити людем Своим (14). Измеряйте здесь, если можете, чудесную силу молитвы, и найдите после этого, чего бы не могла она совершить во спасение!

III. Отчего же столь многие молитвы остаются без действия, если всякая молитва может быть столь сильна и действительна? Отметим здесь один случай, когда молитва кажется неисполненной, между тем как она исполняется неожиданным и высшим образом. Так, св. апостол Павел трикраты молил Господа, да отступит от него пакостник плоти, но Бог ему ответствовал: довлеет ти благодать Моя, сила бо Моя в немощи совершается (2 Кор. 12, 8 и 9). Не прекращено искушение, но еще более дивная дарована победа над продолжающимся искушением. Если исключить подобные этому случаи, то все безуспешные молитвы объясняются кратким изречением апостольским: желаете, и не имате, зане не просите; просите и не приемлете, зане зле просите, да в сластех ваших иждивете (Иак. 4, 2 и 3). Наши молитвы бесплодны или потому, что это не суть прошения прилежные и неотступные, которые бы исходили из глубины души, и в которых бы вся душа изливалась, но только желания слабые, которые мы изрекаем без возбуждения духа, и думаем, что они сами собой должны исполниться; или потому, что прошения наши не чисты и злы, что мы просим вредного, а не полезного для души нашей, или просим не во славу Божию, но для удовлетворения наших хотений плотских и самолюбивых. (Составлено по проповедям Филарета, митрополита Московского, т. I. изд. 1873 г. и др. источникам).

I. В конце XII-го столетия в Киево-Печерской лавре, как писал очевидец, блаженный Симон, жили два брата по духу: священник Тит, память коего совершается ныне, и диакон Евагрий; они были друзья и любили друг друга. Таковые добрые отношения монахов неприятны были одному лишь ненавистнику добра – диаволу. Он посеял между ними такую вражду и ненависть, что бывшие друзья не могли видеться; со гневом на сердце и молились, и служили Богу. Братия пытались примирить их, но не могли. Но вот сам Бог вразумляет грешника. Священник Тит сильно заболел и, не имея надежды на выздоровление, начал горько плакать о своем грехе (т. е. о ненависти к диакону). Желая примириться с врагом своим Евагрием, он звал его к себе. Евагрий не только не пошел к больному, но начал вновь злословить и поносить его обидными укоризнами. Братия монастыря, видя Тита умирающим, насильно привели диакона к постели. Больной с трудом поднялся, упал к ногам Евагрия и со слезами говорил: «Прости меня и благослови». Тот отвратился от больного и произнес: «Не хочу прощаться с ним ни в этом, ни в будущем веке». Сказав это, гордый и злобный Евагрий вырвался из рук державших его иноков. Но тут произошло нечто необычайное – Евагрий упал бездыханен, будучи до того часа совершенно здоровым. Злоба так исказила тело его, что нельзя было ни рук согнуть, ни уст и очей закрыть. А больной Тит в то же время встал с постели совершенно здоровым. «Что было с тобой?» – спросили его братья.