И тут мне пришла в голову совершенно замечательная, а главное – своевременная идея, которая обещала разрешить все мои проблемы с попаданием в здание спорткомплекса. Но для реализации этой идеи требовался напарник, причем надежный и испытанный, а вот его-то как раз у меня и не было.

Хотя постойте-ка, многоуважаемая Евгения Максимовна… это как это – не было? А на что вам знакомство с неким Куриловым Константином Сергеевичем, так счастливо прибывшим сегодня в город и, кажется, испытывавшим желание с вами пообщаться?

Я не колебалась. Набрала номер сотовика Курилова и почти немедленно услышала в трубке его невозмутимо ломающий комедию голос:

– Исполняющий обязанности президента Владимир Путин слушает.

– Очень хорошо. Костя, ты мне срочно нужен.

Когда Курилов чувствовал серьезность обстановки, он мгновенно сбрасывал маску паяца и становился тем самым человеком, которого в криминальной среде вполне заслуженно прозвали Мангустом – гибким, стремительным, неуловимым зверем, охотящимся даже на кобр.

– Хорошо, я приеду, – коротко отозвался он. – Где тебя искать?

– Я возле спорткомплекса «Святогор». Это близ пересечения Вавилова и Горной…

– Ага, знаю, – почти перебил он. – Я недалеко. Можно сказать, повезло. Буду через две минуты.

Не через две, а даже через полторы минуты к спорткомплексу подъехала черная «Ауди», из которой бодро выскочил высокий темноволосый мужчина лет двадцати семи, двигающийся с той стремительной отточенностью, которая присуща, скажем, спортсменам международного класса. Беспокойные темные глаза на тонком, красивом ироничном лице тотчас по-рысьи выхватили мою одинокую фигуру у стены странного особняка, и Курилов направился ко мне.

– Рад тебя видеть, Женька, – проговорил он и легко чмокнул прямо в губы с той великолепной, спокойной, чуть нагловатой непосредственностью, что всегда так нравилась мне в этом открытом, коммуникабельном – и одновременно таинственном и непонятном человеке. – Какие там, стало быть, у тебя проблемы?

– Давай присядем в твою машину, – предложила я. – Я наскоро обрисую тебе положение вещей и один небольшой планчик. Думаю, у нас есть на это еще минут десять, а то и пятнадцать.

– Валяй, – довольно беспечно проговорил он и распахнул передо мной дверцу своей машины. – Мне всегда нравились твои планы.

– Откуда у тебя такое авто? – спросила я. – Ты же вроде как первый день в городе. Или… – я подозрительно покосилась на добродушно ухмыляющегося Курилова, – или ты ее, так сказать, скоммуниздил…

– О нет! – перебил он мои пронизанные укоризненным морализаторством речения. – Никакого криминала. Я не угонял этой машины. То есть нет… я угонял ее, но это было еще в Нижнем. С тех пор она сменила окраску, номер движка… ну и еще кое-что. Как положено.

– Ох, Костя, – вздохнула я, – ты просто неисправим… Ну да ладно. – И я изложила то, что, по моему разумению, ему следовало узнать для осуществления незамысловатого, но яркого плана.

– Ага, Ольховик, – проговорил он, когда я подкрепила финал изложенной схемы действий именем человека, вероятно, бывшего у бравых ребят за главного. – Знавал я одного такого Ольховика, когда, помнится, года два назад…

Я с живостью повернулась к нему. Курилов меланхолично жевал спичку, время от времени перебрасывая ее из одного угла рта в другой, и барабанил пальцами по рулю.

– То есть как это?.. – проговорила я. – Ты хочешь сказать, что этот Ольховик тебя знает?

– Да видел он меня пару раз, – нехотя признал Костя. – Хотя не думаю, что этот законопослушный гражданин меня запомнил. Не было у него времени меня запомнить, да и со здоровьицем, насколько я могу судить, у него тогда были изрядные проблемы – все-таки с левой у меня удар еще поприличнее будет, чем, скажем, с правой. Так что нэ журысь, панночко, усэ будэ гарно.

– Перегарно, – проворчала я и тут увидела, что к спорткомплексу подъезжает раздолбанная красная «Мазда» с провисшим передним бампером и треснувшим лобовым стеклом. Из нее, словно нехотя, извлек свои перекачанные телеса угрюмого вида хлопец, а за ним одна за другой вылезли раскрашенные и размалеванные, как последние шлюхи, девицы в совершенно одинаковых укороченных кожаных курточках, которые моя тетя именовала «поддергайками».

Впрочем, почему «как»? По всей видимости, эти девицы и были последними шлюхами. По крайней мере, та из них, что вылезла из машины второй, – ее коллега соответственно была предпоследней.

– Ага, секс-контингент поступает в распоряжение заказчиков, – откомментировал Курилов и, выйдя из машины, направился прямо к новоприбывшим. Я, согласно нашему плану, пока осталась в машине.

Курилов бодро подошел к невозмутимо упершемуся в него подозрительным бычьим взглядом парню и проговорил:

– А, привезли? А че это они у тебя, чиксы, стало быть, какие-то потасканные? Сами, что ль, хороводиком отжучили – проверяли функционабельность?

– Э, козел… – целомудренно пискнула одна из девиц, вероятно, обидевшись на грубое слово «функционабельность», но парень жестом велел ей замолчать и обратился к Константину: