В это время за поворотом коридора, неподалеку от нее, послышались шаги и голоса. Лола почему-то испугалась и юркнула в темную нишу возле одной из дверей. В коридоре появились продюсер Олег Олегович, гримерша Оксана и еще какой-то высоченный молодой парень с забранными в хвост светлыми волосами. Вид у всех троих был очень озабоченный, сразу было ясно, что они, в отличие от Лолы, еще не ложились. Лола затаилась в своем укрытии, но троица, не доходя до нее, свернула в гримерную.

«Чего я испугалась? – недоумевала Лола. – Почему спряталась от них? В конце концов, даже если бы мы столкнулись – что в этом плохого? Поговорили бы, может, Мюллер больше рассказал мне о фильме, который снимает, даже об этой девушке на фотографиях… это ведь не банда наркоторговцев, а самая обычная киносъемочная группа, где могут быть свои маленькие секреты, свои сплетни и интриги, но нет ничего криминального…»

Тем не менее ее не оставляло смутное беспокойство.

Лола вышла из своего укрытия, бесшумно подкралась к двери гримерной и прислушалась.

– Зачем ты оставила здесь эти фотографии? – раздраженным тоном выговаривал продюсер. – Ты подумала, что они могут попасться ей на глаза?

– Да она спокойно спит под замком у себя в комнате! – ответила Оксана.

– Надеюсь, что так, – Олег Олегович по-прежнему был недоволен. – Но все равно, нельзя это так разбрасывать…

– Да если она даже и увидит это, что она поймет? – оправдывалась гримерша.

«Они говорят обо мне! – поняла Лола. – Это я должна сейчас спать под замком в своей комнате! Это я ничего не должна понять! Впрочем, я действительно ничего не понимаю!»

Она попятилась, при этом наступила на скрипучую половицу. Раздавшийся звук показался ей оглушительным.

– Что это было? – удивленно спросил Мюллер. – Гена, погляди!

Лола не стала дожидаться, она стремглав пронеслась по коридору до поворота и свернула за угол. Перед ней оказалась короткая лесенка, которая вела наверх. Лола взлетела по ней и попала в темную, явно нежилую комнату, что-то вроде заброшенного чердака. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела составленные возле стены сломанные стулья, столы без ножек и прочие ненужные вещи, которые давно следовало выбросить. Тут же стояло несколько огромных сундуков. В них наверняка тоже было свалено никому не нужное барахло. В общем, это была кладовая вещей, предназначенных для свалки.

Под воздействием то ли неистребимого женского любопытства, то ли такой же неистребимой интуиции Лола подняла крышку ближайшего сундука. И первое, что она увидела, был ее собственный чемодан. Тот самый чемодан, с которым она несколько часов назад приехала из города, валялся поверх груды отслужившего свой срок никому не нужного барахла!

Первым ее побуждением было вытащить чемодан и отнести в свою комнату, но непонятный страх остановил ее.

«Как я объясню, где я его нашла? И вообще, что здесь творится? Та противная тетка, которая ходит за мной по пятам, обещала, что о моих вещах позаботятся… так-то она понимает заботу?»

Лола захлопнула сундук, подняв тучу пыли, и крадучись выбралась из кладовки. Она спустилась по лесенке, прислушалась и двинулась по коридору. Пройдя совсем немного, оказалась возле своей собственной двери… то есть двери той комнаты, в которой ее поселили. Лола юркнула внутрь и только теперь поняла, как она устала и переволновалась. Юркнув под одеяло, едва успела опустить голову на подушку и провалилась в глубокий, беспокойный сон.

Ей снилось, что она снова бегает по бесконечным коридорам ночного дома, поднимается по лестницам, открывает десятки дверей… во сне Лола знала, что должна что-то найти. Что-то или кого-то. И все время она слышала где-то вдалеке чей-то призыв, перемежающийся глухими рыданиями.

Она переходила с этажа на этаж, из коридора в коридор, она шла на далекий голос… и он становился все громче и громче, приближался с каждым шагом. Наконец Лола оказалась перед дверью, из-за которой и доносился этот зовущий ее, умоляющий о помощи голос.

Ей стало вдруг очень страшно, Лола боялась открыть дверь, боялась того, что за ней увидит… хотя и знала, что ей придется ее открыть.

Кроме всего прочего, голос за дверью казался ей удивительно знакомым. Она безусловно хорошо знала этот голос, знала человека, который ждал ее за дверью, хотя и не могла во сне вспомнить, кто это.

Наконец, преодолев страх и нерешительность, Лола повернула ручку и открыла дверь…

И невольно отшатнулась.

За дверью, вся в слезах, стояла она сама.

Это свой собственный голос Лола слышала и не могла узнать!

– Помогите! – снова вскрикнула Лола… и проснулась.

Простыни были смяты и скомканы от беспокойного сна, комнату освещал неяркий свет ночника, за окнами было еще совсем темно, но в дверь Лолиной комнаты кто-то стучал.

– Войдите! – проговорила Лола, приподнявшись на локте.

Она все еще была под впечатлением от своего сна и ничуть не удивилась бы, если бы в открытую комнату вошла она сама или ее двойник – молодая девушка с фотографий, найденных в гримерке.

Но в комнату вошла всего лишь мрачная женщина с большими руками и ногами, с забранными в тощий пучок серыми волосами, которая исполняла в этом доме роль то ли прислуги, то ли тюремщицы.

– Я гляжу, вы уже проснулись? – проговорила вошедшая скрипучим бесцветным голосом, каким мог бы разговаривать старый платяной шкаф или рассохшийся комод. – Вот и хорошо, вас уже ждут.