И откуда взялись елочные иголки?

Когда я выходила из редакции, раздумывая, заезжать мне в супермаркет или у меня хватит еды на ужин и на завтрак (ведь теперь предстояло еще кормить и обжору Джулию), позвонил Петр Аркадьевич.

— Наташа, ты где?

Я пояснила.

— Ты еще не ужинала? Приезжай ко мне. Нина Степановна ужин сготовила. У меня уже слюнки текут. Давай побыстрее. Ничего не покупай. Все есть.

Я поняла, что Петр Аркадьевич хочет что-то со мной обсудить, причем именно сегодня, по горячим следам. И еще мне очень не хотелось что-то готовить, а раз на столе ждет горячий домашний ужин…

— Едем в гости, — сообщила я Джулии, которая сидела у меня на переднем сиденье с таким видом, будто с самого рождения ездила в моей машине на месте пассажира. Хотя ведь у Аглаи ездила…

Петр Аркадьевич встретил меня в дорогом спортивном костюме (признаться, не ожидала его когда-нибудь увидеть в таком виде), Нина Степановна выглядела как обычно, то есть такой, какой я ее видела всегда. Никитка уже спал. Джулия устроилась с нами за столом на персональном стуле, правда, довольно быстро уснула — все на том же стуле. Я как раз спросила у Нины Степановны насчет кормления Джулии.

— Кормите так, как вам удобно, — посоветовала Нина Степановна. — Но не перекармливайте. Ожирение здоровья никому не прибавляет. Вообще, она постоянно попрошайничала. Вроде бы только что поела — и опять просит. И организм уже не растущий. Ей же вроде три года. Но она точно не знает насыщения. И гуляйте с ней, пусть бегает.

— У тебя ей будет лучше, — заметил продюсер. — Ты же не будешь ее по тусовкам таскать — и, соответственно, по парикмахерским. Животное должно дома жить. И уж точно его не нужно раз в месяц, а то и раз в две недели, перекрашивать в другой цвет. И ногти животному красить природой не запрограммировано. А тебе компания. Будет она тебя дома встречать, рядом с тобой сидеть или лежать.

— Мне будет жалко оставлять ее дома одну…

— А варианты? — посмотрела на меня Нина Степановна, накладывая мне в тарелку аппетитно пахнущее жаркое. У меня аж в животе заурчало от этих запахов! — Конечно, вы можете возить ее с собой — Аглая часто возила. Но и часто оставляла. А мы с Никитой ей компанию не составляли. Хозяйка на нас не обращала внимания, и Джулия, соответственно, тоже. Собаки же чувствуют, как хозяева относятся к тому или иному человеку. То есть считайте, что Джулия большую часть времени сидела одна. Кормила ее чаще всего домработница. Но с ней она тоже не стремилась общаться. Нас она, считайте, рассматривала только как источники, дающие корм.

— А Аглаю она любила?

— У собаки должен быть хозяин, — заявил Петр Аркадьевич. — И даже в семье, где много народу, собака всегда выбирает себе хозяина. Это же стайные животные. То есть собака всегда чувствует, кто главный, хотя может больше любить совсем другого члена семьи. Джулия считала Аглаю своей хозяйкой. Другой-то не было. Теперь она будет считать хозяйкой тебя. И ты, Наташа, будешь ее любить. Я в этом уверен. А Аглае собака была нужна для статуса, для показухи: вот смотрите, кого я у себя держу. Животное для компании, для общения ей не требовалось. А вот мы с Ниной Степановной в самое ближайшее время заведем кота!

Они встретились взглядами и улыбнулись друг другу.

Неужели?..

— У меня всегда были коты, — сообщил Петр Аркадьевич, который в эти минуты был каким-то уютным и домашним, а не проходимистым, наглым, нахрапистым продюсером, которого я знала. — И мой последний кот умер через два дня после смерти жены. И похоронен вместе с нею. Я ребятам на кладбище денег дал, они все сделали. Ты же понимаешь, что у нас за деньги все можно? А с моей сумасшедшей жизнью, с частыми разъездами я кота взять не мог. Но раз теперь тут будет жить Нина Степановна, это возможно. И для ребенка хорошо. Пусть с детства с животными общается.

Петр Аркадьевич открыл вино. Я напомнила, что за рулем.

— Оставайся сегодня здесь ночевать. Места полно. Ночь уже на дворе. Куда ты поедешь? И животное твое здесь. А завтра с утра вместе отправимся в следственное управление опознавать Аглаиных гостей.

Мы выпили, не чокаясь — для начала помянули Аглаю. Пусть земля ей будет пухом. Потом я спросила у Нины Степановны, не узнала ли она кого-нибудь по голосам.

— Амбардамяна. Он с акцентом говорит, да и ждала она его. И еще соседа с собакой.

— Он с Амбардамяном ругался?

— Не только. Еще кто-то пришел. Сосед-то к нам поднялся, потому что Амбардамян, Аглая и этот третий так орали, что по батареям стали стучать. Стучали, потом сосед пришел, еще кто-то на лестнице орал — в поддержку соседу. Но в квартиру не заходил. Видимо, Амбардамяна боялся. Потом дверь так хлопнула, что у нас с Никиткой в комнате штукатурка посыпалась. Наверное, сосед шарахнул. Или Амбардамян. Затем Аглая вопила. Я не поняла, кто остался. Но мужской голос точно ей что-то отвечал. Может, и Амбардамян. Он на нее не орал. А потом я заснула.