– Значит, подробности вам не известны? – уточнила она.

Все это время Неля удивлялась, как человек вроде Рощина мог оказаться в психиатрической лечебнице – это казалось невероятным. До тех пор, пока она не поговорила с Паратовым. Получается, Рощин сам загнал себя в психушку? А почему она решила иначе – только потому, что помнила мальчика с зелеными глазами и обезоруживающей улыбкой? Макс давно перестал быть тем милым мальчуганом и, возможно, познал все пороки мира еще до того, как Неля прочла о них в газетах или посмотрела по телевизору.

– Теперь вы со мной поделитесь, – потребовал Паратов.

– Поделиться?

– Вы обещали, что все расскажете при встрече. Мы встретились, так что говорите!

– Да мне нечего особо рассказывать, – пробормотала Неля, понимая, что выкрутиться не удастся: следователь выполнил свою часть сделки, и ей, хочешь не хочешь, придется держать ответ.

– Начните с диагноза, с которым ваш протеже попал в «Горку», – предложил он. – Это связано с наркотиками?

– Если и да, то в истории болезни Макса этого нет. Он попал в больницу с острым психозом, потом ему поставили шизофрению. Кстати, без каких-либо серьезных оснований, на мой взгляд, и даже в компьютере Ракитина я не обнаружила…

Едва произнеся эти слова, Неля поняла, что выдала себя. Оставалось надеяться, что Паратов ничего не заметил. В этот момент следователь припарковался у обочины.

– Вы завтракали? – поинтересовался он.

– Н-нет, – неуверенно ответила Неля, судорожно размышляя над тем, попалась ли.

– Здесь неплохое место, за углом. Давайте-ка поедим, и вы мне поведаете, каким образом забрались в компьютер шефа, идет?

Кафешка и в самом деле оказалась милой. Здесь подавали блинчики со всевозможными начинками, а стоили они в два раза дешевле, чем в раскрученных сетевых ресторанчиках.

– Ну, – сказал Паратов, когда оба уселись за дальний столик у окошка с видом на скверик, – так какого черта вы полезли в компьютер главврача? Понимаете, что это подсудное дело?! Вы что, кабинет взломали?

– Почему обязательно – взломала? – переспросила Неля, тщетно пытаясь придумать, как бы половчее выкрутиться.

– Ракитин сам дал вам ключ?

Эх, была не была!

– Я не взламывала кабинет, – выдохнула Неля, не глядя на следователя. – Я… я сделала дубликат ключа.

– Еще лучше! – хлопнул по столу Паратов, и несколько удивленных пар глаз посмотрели в их направлении. Понизив голос, следователь наклонился над столиком, приблизив лицо к Неле, и прошипел: – Вы понимаете, кому об этом рассказываете?! Неужели все это сделали ради этого парня, Рощина?

– На самом деле, нет, – вздохнула Неля, приняв решение. В конце концов, он и так многое узнал и вряд ли остановится. Лучше уж пусть он получит информацию от нее. – Все началось с моего крестного, профессора Любавина…

Паратов ни разу ее не перебил. Неле казалось, что речь ее сбивчива и непосвященному человеку вряд ли была бы понятна. Тем не менее следователь молчал на протяжении всего рассказа, даже когда Неля перескакивала с одного предмета на другой и меняла хронологию событий, забыв о чем-то упомянуть, а потом вдруг вспоминая. Закончив, она подняла глаза на Паратова, который сидел с каменным лицом.

– Значит, – проговорил он медленно, – мадам возомнила себя сыщиком? Я знаю Любавина. Не лично, но наслышан. Говорят, он взяток не берет и поблажек не делает – ни следователям, ни подозреваемым. И именно он подрядил вас на это, с позволения сказать, дельце?

Неля кивнула, напряженно глядя в холодные синие глаза. Не зря ли она так легко «раскололась»? С другой стороны, как Паратов может ей навредить – не отдаст же под суд за взлом и проникновение… Или отдаст?

– Проверки ничего не дали, – попыталась она оправдаться. – Но дядя Илья… то есть профессор Любавин, подозревал, что в «Горке» не все так благостно. И он ведь оказался прав – документация, которую я нашла в компьютере Ракитина, говорит сама за себя: он занимается приписками, получает бюджетные деньги на вдвое большее количество пациентов, чем есть в наличии, берет взятки, скрывает пожар. Правду можно было узнать, только подсадив в клинику специалиста. На тот момент я ушла с работы, была свободна, и…

– А вы понимаете, что это опасно? – прервал Нелю Паратов. – Оставаться в «Горке» после взлома? Да еще теперь один из пациентов в курсе!

– Не думаю, что Древлин меня выдаст.

– Ну, он может и не желать этого – просто сболтнет ненароком кому-то из пациентов, санитаров или врачей, а они передадут начальству. Вам пора увольняться, Нели Аркадьевна!

– Мне нужна еще пара недель, – покачала она головой.

– Вы упоминали о проверках из Комитета, – задумчиво проговорил Паратов, теребя гладко выбритый подбородок. – Как Ракитину удалось избежать проблем, если, как вы говорите, пациентов в наличии в два раза меньше, чем на бумаге?