— И парочка конгрессменов в семье оказалась как никогда кстати, — добавил он.

— И чего вы хотите с нашей стороны? — спросила Патриция. За весь разговор она первый раз подала голос.

Я услышал её сомнение. Она знала Кесселринга, но, увы, я не знал их прошлого.

— Мы хотим, чтобы участие в нашей кампании приняли технологические стартапы, которым мы предоставим возможность разместить свою штаб-квартиру в нашем плавучем городе, — пояснил Кесселринг, — и среди первых компаньонов мы хотели бы увидеть «Synthetic Sensory».

— И почему мы примем ваше предложение? — спросила Патриция.

Большой проблемой, с которой мы столкнулись, был недавно принятый запрет на исследование стволовых клеток. В Америке нам придётся непросто.

— Вы знаете, почему. Вдобавок, мы заинтересованы в том, чтобы вы присоединились к следующему этапу в наших исследованиях искусственного интеллекта.

Меня вдруг прошиб пот, словно меня застали за чем-то неприличным.

— И мы готовы предоставить финансирование для вашего стартапа. Прямо здесь и сейчас.

Я едва не упал вместе со стулом. Мы только нашли средства для первого этапа финансирования, и если сразу обеспечить следующий, это будет означать финансовую безопасность на протяжении многих лет вперёд. Безопасность моей семьи.

Патриция вздохнула, заметив мою реакцию.

— Это очень щедрое предложение.

— Вы могли бы отправить нам какие-нибудь документы, чтобы мы рассмотрели детали? — спросил я.

— Сейчас и отправлю, — ответил Кесселринг, достав смартфон.

Патриция задумчиво подняла взгляд к потолку.

— А у этого плавучего острова будет какое-нибудь название?

— Мы хотим создать мир без границ, — сказал мистер Сеймур. — И думаем о том, чтобы назвать его Атлантида.

— Атлантида? — переспросила Патриция. — Если вашей целью является мир без границ, почему бы так его и не назвать?

— И какое же название вы предлагаете? — спросил Кесселринг.

Патриция обвела нас взглядом.

— Атопия. [22]