Утром следующего дня меня буквально поднял с постели неописуемый запах. Я повела носом, высунув его из-под одеяла. Свежесмолотый и сваренный кофе, жареная колбаска и, кажется, картошечка.

Я прилетела на кухню. Олег стоял у плиты.

— Давай быстрее, я уже хотел тебя будить, — сказал он. — Кофе остынет.

— Лечу. А как же зарядка? — вспомнила я.

— А после завтрака можно?

— Не сразу. Надо будет подождать.

— Тогда подождем.

Я быстро умылась, привела себя в надлежащий вид и уселась в кухне на табуретку.

Мне так хотелось задать вопрос о том, чего это он так раздобрился, что приготовил завтрак, но это было бы напоминанием о моих заслугах перед ним. Все-таки, как ни крути, вчера я ему здорово помогла. Поэтому я сидела тихая и улыбалась, как последняя дурочка из переулочка.

— Как настроение? — спросила я у Олега, когда он ставил на стол тарелки.

— Нормальное.

Могу спорить, что он улыбнулся, хоть другой человек на моем месте отдал бы голову на отсечение, что этого не было. И все же он улыбнулся! Одними глазами. Что помешало Олегу улыбнуться по-нормальному? Я немного забеспокоилась.

— Все хорошо? — снова пристала я.

— Ешь давай лучше, а то неизвестно, когда мы обедать будем, — совершенно серьезно высказался юноша.

— Здрасьте, пожалуйста. Как это неизвестно? Странный ты какой-то, — я начала подозревать, что что-то тут не так, но расспросы пока прекратила.

Мое настроение как рукой сняло. Нет, я видела, конечно, что Олег мне благодарен, но разве это мне требовалось? Я очень хочу, чтобы юноша научился мне доверять. Чтобы он всякими сомнениями делился именно со мной, рассказывал то, что не может сказать отцу. Естественно, я о деле говорю. И подразумеваю все то, что с ним связано, не более.

Если бы Соколов-старший и Соколов-младший рассказали мне все, что они знают о сложившейся вокруг них ситуации, мне было бы гораздо проще справляться со своими обязанностями, да и, кроме того, было бы больше вероятности положительного разрешения их проблем. Ну да ладно, действительно, надо поесть хорошенько. Вон сколько всего приготовлено, не пропадать же добру.

Я принялась завтракать без всякого стеснения, изредка всматриваясь в лицо Олега. Сегодня оно было абсолютно новым. Таким я его еще не видела.

Сохранилась в нем от вчерашнего некая… Видно, что человек не прозябает, а чем-то занимается, и это ему нравится. С другой стороны, появилось выражение плутовства. Едва заметное, но все же. Да еще энергичность, что ли. Такое выражение, будто Олег в чем-то виноват и передо мной извиняется. То есть он как бы не хотел меня обманывать, но по-другому просто не может, поскольку сложились обстоятельства. Терпеть не могу такие вот лица, так как не люблю в калоше сидеть.

Я отвернулась от Олега. Ну и пусть мальчик попробует меня провести. Я буду готова к его выходкам.

Отодвинув тарелку, я потянулась за пачкой сигарет. Юноша тут же встал, и передо мной возникла чашка с кофе и пепельница. Замечательно. Я закурила, повернувшись к окну, и снова задумалась.

Олег убирал со стола посуду. Когда он потянулся за очередной тарелкой, нечаянно пролил на меня кофе.

— Прости, Женя! — всполошился он. — Какой я сегодня неловкий…

Слова его прозвучали так искренне, что я не стала особо возникать, хотя неприятная мысль у меня появилась.

— Да ладно, — я промокнула тряпочкой свои джинсы и свитер. — Бывает.

— Пятно сразу замыть надо, — со знанием дела посоветовал Олег. — Потом труднее отстирать будет. Хочешь, я сделаю?

— Нет уж, сама справлюсь.

Я встала, пошла в комнату переодеться, а потом — в ванную заниматься стиркой или, вернее сказать, замывкой. Едва я включила воду, как услышала — на двери ванной с внешней стороны щелкнула задвижка. Я толкнула дверь. Так и есть, заперта.

— Ты чего, негодник, придумал? — закричала я. — А ну быстро открой.

— Нет, извини, Женя, но не могу. Так надо. Но тебе тут недолго сидеть придется, — чуть виновато сказал Олег. — Я скоро. Не скучай.

— Ты у меня получишь! — не унималась я. — Открывай! Кому говорю!

Ответа не последовало, зато я услышала, как хлопнула входная дверь.

«Ах, гаденыш! Куда он собрался без меня, стервец? — быстро соображала я. — Надо немедленно выбираться отсюда и остановить его. Ну, я ему задам по первое число!»

Я стала толкать дверь что есть силы. Но плечо мое — не деревянный таран, да и разбега в ванной взять негде, так что мне ничего не удавалось. Дверь держалась на месте, только плечо ныть стало от таких усердных усилий.