— Значит, он может. А я нет. Знаешь, я ведь думала, что можно всех кинуть и все. Никто не догадался бы, что деньги теперь у меня. Я могла бы уехать за границу. Учиться там, потом жить… — Катя оторвала взгляд от монитора и с легкой, печальной улыбкой взглянула на Олега. — Но почему-то я не смогла.

— Решимости, наверное, не хватило? — поддел Олег.

— Ты хорошо меня знаешь… — грустно откликнулась Катя.

— Я тебя совершенно не знаю, — отмахнулся Соколов. — Ты такие сюрпризы преподносишь… — Он помолчал и вдруг спросил: — Скажи, а ты спала с Никитой?

Вот, оказывается, какой вопрос мучил парня.

— Я с ним не спала, — твердо, глядя Олегу прямо в глаза, ответила Катерина. — И больше говорить об этом не хочу. Я сейчас помогу тебе, а потом уйду. Можешь не волноваться. Я больше никогда не попадусь тебе на глаза, и ты забудешь все неприятное, что со мною связано.

— Все забыть не получится.

Катя промолчала. Она наморщила лоб и что-то набирала на клавиатуре.

Я отошла от Яна и приблизилась к ребятам.

— Ну что? Как у нас дела?

— Все по плану, — ответил Олег. — Вы пока можете чаю попить или покурить.

Я поняла, что он хочет остаться с Катей наедине. Наверное, снова выспрашивать ее будет. И до чего этот мужской пол непонятливый! Сто раз им одно и то же повтори. А может, им нравится слушать? Особенно если ты — пострадавшая сторона. Лишних извинений хочется.

Мне стало жаль Катю. Конечно, она во многом виновата, но вот такие словесные пытки хуже всего. Я даже уверена, что Никита сломил ее именно словами. Если бы он хоть раз ударил ее, то она никогда и ни за что не сделала бы того, что он просил.

Некоторые из нас боятся боли или чего-то еще, чего сами определить не могут. Такие люди думают, что лучше сдаться, чем потом будет то, что красочно описывает на словах другой. Сильный, давящий, унижающий. Но стоит только понять, что с этим человеком можно справиться, как тот сам отступает. Потому что видит в ваших глазах силу. Дух, о котором я уже говорила.

И мне хочется, чтобы люди знали — не надо бояться. Ведь именно страх делает из нас послушных животных, которые в принципе сами готовы идти на убой. Почему бы не попробовать сопротивляться? Когда вам угрожают, попытайтесь для начала улыбнуться. И потом — те люди, которые давят словами, на самом деле трусливее вас. Потому они и бегут, что называется, впереди паровоза и сразу начинают атаковать. Проявите к ним безразличие и никогда не показывайте, что вы боитесь. Как только они чувствуют в вас страх, сразу становятся хищниками. Они видят в вас уже не потенциальную, а самую настоящую жертву. И рвут вас на части. Хотя бы словами.

Сопротивляться им трудно, но возможно. Надо только пересилить себя, загнать свой страх в самый дальний уголок.

На кухне я полюбовалась на аккуратно отштукатуренную стену.

— Ян, да ты у нас на все руки мастер! — похвалила его я.

— Стараюсь. Женя, опусти свою пушку, и поговорим нормально, — попросил он.

Я спрятала оружие в карман и уселась за стол.

— Есть что пожевать? А то мы в чужом доме толком и не поели. Перебили там посуду, убежали, ключи соседям передали. Представляешь, сколько дополнительных хлопот ты нам создал?

— Женя, у меня возникло ощущение, что ты меня не за того принимаешь.

— У меня тоже такое ощущение.

Ян налил мне кофе и сделал бутерброд.

— А что, — вдруг переменил он тему, — ребята деньги возвращают?

— Угу, — буркнула я.

— Значит, Катерина знала, где они?

— Угу.

— Это она их украла? — вытаращил глаза бывший телохранитель.

— Нет. Если я скажу тебе, кто украл деньги, ты мне не поверишь, — я улыбнулась и дожевала бутерброд.

— И кто? Скажи. Я поверю.

— Знаешь, надеюсь, Борисова? Который ключи от дачи дал?

— Да.

— Так вот, его сыночек Никита.

— Правда?

— Да. Он стырил деньги практически у собственного папаши и улетел за границу.

— Знаешь, мне кажется, — задумался Ян, — что Андрей Павлович именно его и подозревал.

— Точно! — Я поднесла чашку ко рту да так и застыла. — Соколов ведь сказал, что того человека нет здесь. Вот что он имел в виду! Но откуда он узнал? Может, видел что или слышал?

— Видел. Мы проезжали в тот вечер мимо дома Кати. Но это я теперь знаю, а тогда мне, конечно, не доложились. Андрей Павлович попросил водителя постоять немного возле какого-то дома. Никого знакомого мы не увидели. Во всяком случае я. А вот Соколов, когда мимо проходил один парень, очень внимательно посмотрел на него. Потом мы уехали.

— Очень может быть, что все так и было. — Я наконец сделала глоток кофе. — Жаль, что я раньше не знала этого. Можно было быстрее догадаться обо всем. Но теперь поздно уже говорить.

— Да, жаль.

Я смотрела на Яна, и мне почему-то показалось, что на самом деле произошло какое-то недоразумение. Может быть, он тогда ночью с кем-то из своих друзей говорил по телефону? Но что он имел в виду, когда сказал, что мы ни о чем не догадываемся? Значит, все-таки есть какая-то тайна. А может, он действительно нравится мне и я не хочу, чтобы он оказался предателем? Поэтому и уговариваю себя в его невиновности…