Даже нищие казались озлобленными: они не просто клянчили подаяние, а бранились, грозили костлявыми кулаками, иные пытались ухватить англичан за одежду. К счастью, мундир Джейсона вызывал у них не только ненависть, но и страх.

Взяв рикшу, Блэйды поехали мимо хижин из прутьев, покрытых кусками гнилого джута. Патриция молчала. Когда Джейсон попытался сказать, что не все так плохо, она ответила, что многое повидала в жизни и ее трудно удивить или испугать.

Молодой человек перевел дыхание. Он подумал, что, быть может, матери понравится дом с верандой, перила которой увиты плющом, а нагретые солнцем полы отшлифованы босыми ступнями вечно хлопочущей Ратны. Хотя едва ли Патрицию впечатлит ее домовитость. Куда больше мать устроила бы девушка с белыми нежными руками, не старательно стирающая белье, а не спеша отдающая приказания слугам.

Джейсон рассказал матери, что установил на крыше бак с водой, что в доме стоит мебель старого, но удивительно приятно пахнущего дерева. Он словно забыл о том, что ее невозможно впечатлить столь обыденными вещами.

Собираясь в эту поездку, Патриция Блэйд наверняка рассчитывала по меньшей мере на викторианский особняк с ажурными металлическими решетками, большими балконами и тяжелыми воротами.

Англичанин, поселившийся в колонии, должен иметь хороший дом, черных слуг, а иначе какой смысл туда отправляться? Так говорили в Лондоне, и миссис Блэйд вполне разделяла эти взгляды.

Сойдя на землю у ворот форта, молодой человек расплатился с рикшей, предъявил пропуск, и они с матерью вошли внутрь.

Здесь было больше порядка, но тоже не слишком уютно и чисто. Попадавшиеся навстречу солдаты и офицеры с любопытством смотрели на Патрицию Блэйд. Кое-кто отдавал честь Джейсону и здоровался с его спутницей. Та коротко и чинно кивала в ответ.

По пути Джейсон продолжал свой рассказ. Продукты можно было покупать в офицерской лавке (правда, Ратна предпочитала посещать рынок за пределами форта). В военном поселении появилось немало всяческих служб, телеграф и прочее, хотя следовало обзавестись еще очень многим. В том же Канпуре офицеры жили куда богаче, имели и конюхов, и грумов, и водоносов, и лакеев, но сейчас, когда едва закончилась разрушительная война, об этом приходилось только мечтать. Со временем все образуется.

Дом Блэйдов располагался на окраине поселка. Стоявшая на крыльце Ратна с Айроном на руках выглядела взволнованной. На ней было парадное сари в переливах коралловых и розоватых оттенков, звенящие браслеты и серьги. Она гладко причесала волосы, смазав их маслом, и украсила черную косу белым жасмином.

Миссис Блэйд не нашла ничего привлекательного во внешности этой похожей на цыганку девушки с ее излишне ярким нарядом, крупными и блестящими украшениями. И это ее невестка! С этой женщиной ее сын делит и до конца своей жизни намерен делить кров и постель!

В голову Патриции немедленно пришла мысль, которая только и могла прийти в такой ситуации: Джейсона околдовали и приворожили.

– Вы обвенчались, как и полагается? – запоздало и не без особой надежды поинтересовалась она.

– Конечно. И зарегистрировались в мэрии.

Патриция обреченно вздохнула.

Джейсон взял у Ратны ребенка, и молодая женщина по обычаю припала к ногам свекрови. Не зная, как реагировать, мать Джейсона едва не отскочила в сторону и не оттолкнула девушку. Поднявшись, Ратна сложила руки в приветственном жесте и произнесла несколько слов сначала на хинди, а потом – очень старательно – на английском. Должно быть, она их долго учила, но от волнения все-таки многое перепутала.

Патриция поморщилась. Какое ужасное произношение, какой убогий словарный запас! О чем ее сын может говорить с этой женщиной!

Она перевела взгляд на внука. Патриция ожидала увидеть младенца, но этому мальчику было больше года, и тогда она поняла, что Джейсон жил с индианкой задолго до свадьбы. Возможно, он пытался оборвать эту связь, вступив в брак с белой девушкой, но не сумел. Его всегда отличало обостренное чувство долга, чем так любят пользоваться бесчестные люди.

Ребенок был здоровым, крупным и сильным, но не походил ни на кого из их английской родни. Смуглая кожа, большие темные глаза, отливающие синевой волосы. Индианка все испортила своей черной кровью!

Пересилив себя, Патриция пожала ручонку Айрона и поспешно прошла в дом вслед за Джейсоном. К счастью, он дал матери передышку, предложив привести себя в порядок. Вода была теплой, полотенца – чистыми, а все остальное миссис Блэйд привезла из Англии.

Когда она появилась в комнате, Ратна закончила накрывать на стол. Они с Джейсоном привыкли сидеть на полу, но его матери такой обычай наверняка показался бы диким.

По совету мужа Ратна не стала заменять тарелки банановыми листьями, а вот про ложки и вилки не подумали ни он, ни она. На вопрос матери о столовых приборах Джейсон смущенно ответил:

– Вообще-то, мы берем пищу руками.

Есть руками?! Патриция остолбенела. Это считалось верхом невоспитанности, и она тут же приписала столь невообразимые привычки влиянию Ратны, не знавшей ни вилки, ни ложки.

– Таковы обычаи этой страны, и я…

– Но ты не индиец! И твой сын тоже! Или ты хочешь, чтобы он был индийцем?!

Миссис Блэйд сделала движение, чтобы встать из-за стола, но умоляющий взгляд Джейсона вернул ее на место.

Ратна не садилась с ними. Она подавала еду и следила за малейшим движением свекрови и мужа. Когда Джейсон сказал, чтобы она присоединялась к ним, молодая женщина так мотнула головой, что черная коса взвилась, описав полукруг.