Эйприл рассмеялась.

– Но оно того стоит! Едва ли миссис Клайв выслала бы деньги на проезд, чтобы выписать себе горничную. Она стара, и ей нужен близкий человек, родня. Вряд ли она станет тебя угнетать.

– Может, для начала мне написать ей и рассказать о себе?

– А если она при смерти? Потом ты никому ничего не докажешь. К тому же письмо может потеряться, и ты будешь напрасно ждать ответа.

– Мне противно думать о себе как о бедной родственнице, прибывшей затем, чтобы пробавляться чужой милостью!

– Но ты и есть бедная родственница. В любом случае там тебе не будет хуже, чем здесь, – сказала Эйприл. – Радуйся хотя бы тому, что у тетки тебе наверняка не подадут пригоревшей овсянки и не накормят гнилой картошкой! – И со смехом добавила: – А представь, что в тебя вдруг влюбится какой-нибудь индийский раджа, весь в золоте и шелках, и ты станешь королевой или как это там у них называется!

Грейс улыбнулась. Такие мечты были слишком далеки от реальности. А вот на внимание английских мужчин ей, как наследнице большого состояния, пожалуй, стоит рассчитывать.

Утром девушка сообщила начальнице, что намерена поехать в Индию. Миссис Гриффин выразила недовольство, но не посмела отказать и выделила девушке провожатую для того, чтобы сперва заехать к нотариусу для подтверждения родства с теткой, а потом в банк – за деньгами. А еще Грейс собиралась наведаться в Британскую библиотеку: она хотела найти статьи, а если повезет, то и книги об Индии.

Утро было холодным и тусклым. Падающий снег тут же смешивался с сажей, отчего казалось, будто город покрыт серым налетом. Мерзлая земля была тверда как камень, а спешащие по улицам люди напоминали тени. Грейс засунула руки в старенькую потрепанную муфту. Подошвы ее ботинок были слишком тонкими, а поля шляпки не защищали лицо от ветра.

Не может быть, чтобы Индия была такой же неуютной, унылой и промозглой! Нет, она наверняка сверкающая, яркая, полная жизни, запахов и звуков. Грейс слышала, что в этой стране царит вечное лето. Она заметила, что мысли об Индии согревают ее не хуже, чем согрела бы теплая одежда. Девушка грезила, как будет срывать лотосы, склонившись над водной гладью, гулять по саду, наполняя корзину дивными плодами!

К счастью, ей удалось подтвердить родство с Флорой Клайв. Нотариус составил бумаги, и в банке Грейс выдали деньги. Сумма показалась ей просто огромной, но проезд наверняка стоил очень дорого. В любом случае тетушка представлялась человеком дальновидным и щедрым.

В Британской библиотеке девушке выдали кипу газет и несколько книг. Статьи в «Таймсе» и «Стар» были скучны и непонятны, как и тома «Английская Индия» и «Британская империя в Индии». Зато немногочисленные записки путешественников Грейс впитывала с такой же жадностью, с какой промокательная бумага впитывает свежие чернила.

Она не знала, зачем захватила с собой альбом для рисования, но теперь не пожалела об этом. Великолепные храмы, буйная растительность, богатый животный мир! Грейс срисовала слона под узорчатым чепраком и обмотанную тканью фигурку девушки с длинной косой, а потом наткнулась на изображение молодого мужчины в тюрбане с удивительными загадочными глазами, такими темными, что в них терялись зрачки.

Изящно изогнутая, будто тетива лука, верхняя губа говорила о высокомерии и благородстве; в линиях лица было что-то суровое, твердое и вместе с тем необычайно притягательное. То был образец мужественной красоты, явившейся то ли из легенды, то ли из тьмы веков. С виду ни один англичанин – дитя туманного Лондона – не годился этому яркому, сильному мужчине даже в подметки.

Грейс взялась было за грифель, но в этот миг в ее душе что-то дрогнуло, и, оглянувшись, не видит ли кто, она вырвала страницу, быстро свернула и спрятала под одеждой.

Она решила, что в любом случае копия будет бездарной, и невольно позавидовала художнику, сумевшему изобразить этого человека. Такого человека! Грейс ни минуты не сомневалась, что этот мужчина, выглядевший сказочным принцем, существует на самом деле. Она решила взять картинку с собой в Индию, надеясь, что та послужит ей талисманом.

– У меня есть невеста, – признался Джейсон Блэйд, показывая Ратне крохотный портрет, помещенный в серебряный медальон.

Индианка из вежливости полюбовалась на блеклое лицо какой-то девушки, показавшейся ей далекой, словно луна, и спросила:

– Как ты очутился в нашей стране?

Джейсон, или Джей, как она продолжала называть его на индийский манер (впрочем, он не имел ничего против), ответил:

– Мне трудно объяснить, что такое закрытое учебное заведение с его однообразием, строгими правилами и невозможностью уединения. Воинская дисциплина есть и в здешней армии, от нее никуда не уйти, и все же Индия… она освобождает душу. Я никогда особо не верил в так называемое священное право Британии править всеми цветными народами, а потому мне хотелось увидеть все это своими глазами. И конечно, я не стану скрывать, что приехал сюда затем, чтобы заработать денег.