Старшее поколение смутилось, молодежь засмеялась, а Эдвард с понимающей улыбкой присел на второй подлокотник и, чуть наклонившись ко мне, пояснил:

– Это любопытствующие.

– Ммм...
– Изрекла я.

– И вот ещё.
– Протянула она мне кулон с ярко-синим камнем.
– Забери его.

– Но я же столько всего попортила.

– Не так много, что бы требовалось возмещение ущерба.
– Улыбнулась она и, с тщательно скрываемым сожалением положила сапфир мне в ладонь.

– А как он вам?
– Прислушалась я к своим ощущениям.

– Сколько раз можно повторять, обращайся на ты. А камень очень необычный, буквально притягивает к себе.

– Это оберег, и он быстро сменил хозяйку.
– Снова смутилась я, протягивая кулон обратно.
– Он теперь твой.

– Вот тогда на день рождения мне его и подаришь.

– Хорошо.
– Раз так, то надо придумать, как его переоформить специально для Эсми, а то сейчас из-за очень простой оправы он скорее подходит обычной ведьме.

– Рина.
– Перешел Карлайл к настоящей цели приезда.
– Мы, конечно, пришли все вмести не только по этому. После случившегося прошлось ночью все заинтригованы.

– Хорошо, что не напуганы.
– Снова не к месту съязвила я, и, прикусив язык, виновато улыбнулась. Ну, да, когда я нервничаю, говорю глупости чаще обычного.

– Пугала ты нас не ночью, а под утро.
– Хмыкнул Джаспер, за что получил укоризненный взгляд Эллис.

– Ответь, пожалуйста, на один вопрос.
– Продолжал отец семейства.
– "Ты правда можешь читать чужие мысли?"

– Нет. Я их слышу. Разве Эдвард Вам не рассказывал?

– Слышишь мысли?
– Не понял он.
– А в чем разница?

– Слышу я постоянно, а читать могу по собственного желанию и намного больше чем просто мысли.
– Покаянно опустила я голову, после чего нервно хохотнула. Ответ на один вопрос получен и теперь в головах всех присутствующих закрутился целый рой новых.

В общих чертах Эдвард уже пересказал наш разговор под дубом, и от меня требовались подробности. В итоге пришлось рассказать всё с самого начала, досконально разъясняя особенности появления способностей эмпата и мои врожденные аномалии.

"Вампиры" поглощали и структурировали информацию с такой жадностью, как будто это не я, а они пишут по мне научную работу. Карлайл усиленно пытался найти взаимосвязь между льняными волосами и улавливанием чужих мыслей, но, потерпев поражение, стал думать о том, что меня бы неплохо хорошенько изучить, как минимум, отправив на компьютерную томографию. Но мои вытаращенные глаза и возмущенное сопение его сына заставили отказаться от этой идей.

Вопросы сыпались ото всех нескончаемым потоком, я только успевала отвечать. Об аккуратности в мыслях все тоже давно забыли, забавляя нас с Эдвардом производимыми выводами.

"Значит теперь, если что и рядом с тобой ней надо быть аккуратнее".
– Подумала Эллис, радуясь, что уже давно считается лучшим конспиратором.

– Безполезняк, Эллис.
– Печально отозвалась я.

– Почему?
– Опешила она.

– Потому, что по тебе очень хорошо видно, когда ты скрываешь мысли, и если Эдварду остается только кусать локти, то я запросто могу залезть в твои воспоминания и выяснить, что именно ты пытаешься от меня скрыть. Я же сказала, что могу слышать не только текущие мысли. Да и рядом с твоим братом моя магия разрушается.

– А как же этот оберег?
– Кивнула она зажатый в моей ладони камень.

– Так его не я делала. Ворожил Карес, мой школьный приятель.

– И как же теперь?
– Расстроилась пифия недоучка.

– Да, собственно говоря никак. Только находиться на приличном расстоянии от меня или обзавестись сильным амулетом.

– А может, ты мне такой сделаешь?

– Если я сделаю, то совершенно спокойно смогу его дезактивировать и восстановить по новой.

– А так ты сможешь залезть везде-везде?
– Уточнила Розали.

– Да.

– Даже в те воспоминания, которые я сама не помню?

– Да. Кайел этим пользуется, как средством против склероза, уговаривая одного из нас выяснить, куда он убрал ту или иную вещь.

"То есть если я не помню, куда делось мое платье, ты сможешь мне подсказать?"

– Э... Могу.

– Тогда подскажи.

– Какое платье?

"Такое красное, коротенькое с откровенным вырезом".

– Чтобы я не перерывала твои воспоминания за ближайшие десять лет, вспомни, когда ты видела его предположительно в последний раз.