Понятно, что Центр интересовало все, что касалось проведения «Большого охвата». Иванову был поручен сбор этой информации. И Евгений Михайлович безотлагательно отправился в Будё. На «Мобил Ойл» в Осло он заправил под завязку бак своего быстроходного «Понтиака» и взял курс на север Норвегии в район Будё, где проводились маневры. Старонорвежское «Норд вегр», от которого и пошло название страны, в переводе означает «дорога на север». Это красивейший путь через огромные пространства трех областей: Нурланда, Тромсе и Финмарка. Это сотни километров горных дорог, украшением которых служит ледовая шапка величественной Сулительмы, поблескивающей с высоты почти двух тысяч метров. «Норд вегр» — это долгий путь вдоль берега моря, доносящего морозное дыхание фиордов. Стройные ряды осин и ольхи, берез и елей, столь привычных для этих мест деревьев, теснятся к самой полоске шоссе, почти задевая своими раскидистыми ветвями быстро бегущие на север автомашины.

На второй день пути узкая полоска Сальт-фиорда слева от дороги становится шире, открывая взору просторы Норвежского моря. В воде возникают два острова: Стрем и Кнаплунд, будто стерегущие с юга вход в фиорд. На северном же берегу у подножия причудливо врезанных в небо горных вершин лежит небольшой городок с пестро раскрашенными домами. Это и есть Будё.

Прямо в центре города расположен аэродром — важнейшая военно-воздушная база НАТО.

Иванов припарковал свой «Понтиак» у отеля, стоявшего неподалеку от аэродрома, и вошел внутрь. Достав бумажник, плотно набитый купюрами, он поинтересовался у администратора:

— У вас не найдется номер повыше этажом и с видом на море? — сказав это, он окинул норвежца многозначительным взглядом и достал из портмоне несколько банкнот.

— Да, у нас есть такой номер, — любезно ответил ему администратор, принимая вознаграждение. — Желаете посмотреть?

Иванов поднялся на четвертый этаж. За окнами предложенного ему номера открывался прекрасный вид на север, на интересовавшую его военную авиабазу. Администратор, получив от гостя щедрые чаевые, удалился, а гость устроился у окна. Достал из чемодана кинокамеру с мощным телеобъективом и начал осторожно снимать свое кино.

Прямо перед ним садились и взлетали самолеты. Это были американские «Сейбры». Иванов знал, что недавно ВВС США дислоцировали в Будё две эскадрильи F-86-х. Для середины 50-х это был хороший серийных истребитель. Он прослужит в американских военно-воздушных силах более 20 лет. В Норвегии «Сейбры» должны были защищать корабли и бомбардировщики НАТО от гипотетического нападения русских.

Иванов продолжал снимать. В море замаячили корабли поддержки и авианосцы. Сюжет фильма получался именно такой, какой и был заказан Центром.

И вдруг перед взором советского разведчика возникло нечто неожиданное. На выкате из ангара объектив зацепил огромный по своим размерам ширококрылый самолет, напоминавший гигантский планер. «Неужели это он?» — промелькнула догадка в голове Иванова. Кажется, перед ним был тот самый самолет-шпион, который интересовал Москву. «Ну и каракатица!» — с издевкой заметил он про себя. Ему явно не понравился неказистый вид заокеанского воздушного разведчика. Странное заокеанское воздушное чудо как будто полностью соответствовало описанию, полученному резидентурой ГРУ в Осло.

«Видимо, его перегнали через океан совсем недавно для начала разведывательных полетов», — решил Иванов.

Сменив объектив кинокамеры на более мощный, он добился нужного увеличения снимаемого объекта и включил мотор. Подробно оглядев самолет-шпион, камера пошла в сторону, к взлетной полосе, затем снова вернулась к ангару.

Коллеги Иванова по резидентуре, да и он сам, знали, что «У-2» — это абсолютно новая машина. Американцы по окончании Второй мировой войны постоянно направляли в наше небо самолеты-разведчики. Потолок их полета не превышал 12 километров, да и радиус действия был невелик. Советская система ПВО с ними справлялась, их сбивали. Но «У-2» мог лететь на почти космической высоте — свыше 20 километров. Реактивные двигатели тогдашних советских самолетов-перехватчиков на этой высоте могли развить лишь пять процентов той мощности, которую они имели в более низких слоях атмосферы, и с задачей перехвата «У-2» справиться не могли. Зенитно-ракетные комплексы середины 50-х имели потолок лишь порядка 18 километров и тоже были беспомощны в борьбе с этим самолетом-шпионом.

Словом, «У-2» тогда был практически неуязвим. Кроме того, он мог развивать крейсерскую скорость свыше 800 километров в час и гарантировал 5 часов беспрерывного полета без дозаправки. Ну а его шпионские фотокамеры давали за полет до 4000 снимков, каждый из которых покрывал район шириной в 200 км. При этом зоркость объектива была настолько высока, что камера могла разглядеть с 20-километровой высоты, например, заголовок в «Правде», которую читал у себя на даче Никита Сергеевич Хрущев.

По аэродрому в Будё, конечно, работало не только Главное разведывательное управление Генштаба. Аналогичную задачу решало и Первое главное управление КГБ (внешняя разведка) в лице своего резидента в Осло генерала Ивана Александровича Тетерина. КГБ даже удалось завербовать норвежца Селмера Нильсена, работавшего на аэродроме. От него в Центр шла информация обо всех полетах «У-2» с норвежской базы до тех пор, пока советский агент не был раскрыт контрразведкой.

Свою скромную лепту в поток разведданных об «У-2» внес и Евгений Иванов.

Через несколько недель Президент США Дуайт Эйзенхауэр отдал приказ о начале разведывательных полетов «У-2» над территорией Советского Союза. Четыре года американцы беспрепятственно осуществляли эти полеты с разных направлений — из норвежского Будё и японского Ацуги, из западногерманского Дисбадена и турецкого Инджирлика, из английского Лейкенхита и пакистанских Лахора и Пешавара.

На всех этих военных базах были расквартированы специальные подразделения, подчинявшиеся сразу двум хозяевам — ЦРУ и Главному штабу ВВС США. Им присвоили условное обозначение «10–10». В целях конспирации утверждалось, что они подчиняются Национальному управлению по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА). На самом же деле на подразделение «10–10» возлагалась задача ведения шпионажа против СССР путем засылки в воздушное пространство страны самолетов-разведчиков «У-2». Для работы на «дабл тен» (то есть «две десятки») рекрутеры из ВВС США нанимали лучших пилотов, интригуя их перспективами экзотических полетов на суперсовременных реактивных лайнерах и суперзарплатой в 2500 долларов. По тем временам это были огромные деньги.