Я провела эту ночь на улице. Гортензии покрылись росой. Трава – тоже. Я присела пописать за кустами. Прикосновение прохладного ветра к моим бедрам… Мне хотелось есть, голова была тяжелой. Я пошла по дороге, круто спускавшейся к морю. По пути мне никто не встретился. Внизу, на стене, которая шла вдоль пляжа, несколько серферов с припухшими после сна веками смотрели на горизонт. Начинался прилив. Со стороны Испании сплоченными колоннами надвигались тучи.

Похоже, погода собиралась испортиться. Но это не имело никакого значения.

Я заказала чашку кофе в баре современного отеля, из окон которого было видно море.

– А вы ранняя пташка, – сказал мне официант.

Я подумала, что наверняка выгляжу не лучшим образом – растрепанная, в помятой одежде. Интересно, в котором часу открывается магазин? Думаю, в десять. Я еще успею зайти к Кандиде, принять душ и переодеться. Выйдя из кафе, я набрала домашний номер, потом позвонила на мобильный Эндрю. И снова никакого ответа. Я не стала оставлять сообщение. Позвонила в больницу, спросила, как сын. «Состояние стабильное». Ничего нового.

Когда я шла по направлению к пляжу «Мирамар», на душе у меня вдруг стало тревожно. Зачем я вообще сюда приехала? К чему это ожидание? Нужно быть сумасшедшей, чтобы ожидать чего бы то ни было, чтобы быть здесь, чтобы вломиться в ее квартиру. Зачем нам встречаться? Это ничего не изменит, ни на йоту не уменьшит моей боли. Это не поможет мне, не даст новых сил, не спасет. Не спасет нас с Эндрю. Бесполезная трата времени. Мне захотелось упасть на мокрый песок. И вдруг я услышала голос Арабеллы, словно она стояла со мной рядом: «Pick yourself up, girl!» [59]

Тон властный и в то же время веселый, с насмешливыми нотками. Я выпрямилась и расправила плечи – совсем как она. Лопатки вниз, подбородок вверх… Походка страуса, горделивого и элегантного. «Я знаю, зачем вы здесь. И я вас понимаю. Думаю, на вашем месте я сделала бы то же самое». Это было странно, но сейчас, когда я чувствовала себя такой одинокой и несчастной, я думала о своей свекрови. Не о матери, не о сестре. Об Арабелле и ее недосказанностях. Ее горестях. Ее секретах.

Когда я проходила мимо пустынного «Большого пляжа», мне вдруг захотелось искупаться. На мне были черные трусики и лифчик, и я решила, что они вполне сойдут за купальник. В этот утренний час на пляже было пусто. Вода оказалась такой холодной, что у меня перехватило дыхание. В последний раз я купалась в море в Италии прошлым летом. Волны были большие, с пенными шапками. Довольно-таки сильные.

Я заплыла далеко и оглянулась полюбоваться видом. «H^otel du Palais». Виллы. Современные дома. Белый маяк. Я посмотрела в сторону севера, туда, где был Малькольм, был Эндрю. Течение относило меня в сторону, и пришлось побороться с ним, чтобы вернуться к берегу. Я порядочно устала и замерзла. Но вытереться мне было нечем.

На песке сидел мужчина в купальных плавках и смотрел на меня. Он протянул мне свое пляжное полотенце. После секундного колебания я взяла его и принялась энергично вытираться. Его взгляд скользил по моему телу, сплошь покрытому «гусиной кожей». Давно мужчина не смотрел на меня так… Я не могла сказать, доставляет мне это удовольствие или смущает. Мне просто не хотелось об этом думать. Мои промокшие насквозь трусики и лифчик не скрывали тела.

Мужчина мечтательно улыбался.

– Вы красивая.

Я вернула ему полотенце.

– Спасибо.

– И любите раннее купание.

Он говорил с местным акцентом. Невысокого роста, черноволосый, темноглазый. Мускулистый. Пока я одевалась, он не сводил с меня восхищенных глаз, улыбался, но молчал. Я повернулась, чтобы уйти.

– До свидания! А может, до завтрашнего утреннего купания? Я улыбнулась.

– До свидания!

Арабелла ждала меня в кухне. Она уже приготовила завтрак: маффины, пышки и кусок вчерашнего пудинга с патокой. Лицо ее было усталым. Она ничего не спросила о моей ночи и не стала рассказывать о своей.

– Are you ready?

– Да, – отозвалась я. – Я готова. У «нее» магазин в городе. Он должен открываться в десять. Мы идем туда.

– With Georgia?

– Да, – сказала я. – С Джорджией.

Стоя под душем, я осознала, что мое восприятие времени снова изменилось. Теперь секунды текли с механической, неумолимой четкостью. Время перестало быть чем-то размытым, текучим. Каждая новая минута приближала меня к «ней». Каждая секунда…

Потом все происходило довольно быстро. Мы разбудили Джорджию, она позавтракала булочкой с шоколадом, выпила теплое молоко. В кухню заглянула Кандида:

– Well, have a nice walk, then, sweeties. – Она по очереди нас перецеловала. – Back for lunch, are you? [60]

Улицы, прохожие. Движение времени. Каждая минута. Каждая секунда. Каждый шаг. Должно быть, Джорджия заподозрила неладное по тому, как я держала ее за руку, по моему поведению. Она все время поворачивалась ко мне и вопросительно заглядывала в глаза. Но я шла, сжимая ее маленькую ручку, молчала и даже не смотрела на нее. Ну что я могла сказать? «Мы идем к тете, которая сбила Малькольма»? Нет, конечно. Арабелла шла за нами своей скользящей, танцующей походкой, я чувствовала ее взгляду себя на спине. Каждая минута, каждая секунда, каждый шаг. Эва Марвиль. Толстая блондинка. Подозревает ли она, что я уже совсем рядом? Чувствует ли это? Мы свернули на ее улицу. Мне вдруг захотелось остановиться прямо посреди тротуара, но сзади, за моей спиной – Арабелла. Я ощущала ее взгляд как прикосновение руки между лопатками.