– Тут волков до черта, – продолжал Даверо, почесывая рыжеватую бородку. – Мне как-то пару раз приходилось в этих краях раньше охотиться на оленей. «Серые» очень опасны, когда голодные. Сбиваются в большие стаи и нападают на стада оленей. Людей, как правило, боятся, но бывали случаи, что нападали на одиноких охотников.

– Пусть только попробуют сунуться, в один миг влеплю вожаку хорошую порцию свинца из своего мушкета, – пригрозил, нахмурившись, Фросто.

– Из твоего допотопного мушкета только кур стрелять, – рассмеялся Тимо, беззаботно попыхивая трубкой.

– А я бы твое ржавое ружье вообще бы постеснялся из чехла доставать, – парировал издевку приятеля Фросто.

– Чем тебе мое ружье не нравится? Вон, на прикладе даже зарубки есть. Значит, служило верой и правдой, – не унимался Тимо.

– Ага… Еще неизвестно, кому оно служило? – в ответ съязвил Фросто. – Может, какому-нибудь вояке трайдорскому, который в мирный народ стрелял.

– Хватит спорить, ну право, как малые дети! – сердито пресек спорщиков лейтенант Дуэло, надрывно кашляя в кулак.

Вид у командира был неважный: лицо пылало, глаза покраснели… Наверное, его не миновала простуда. Холодная морская ванна и пронизывающий северный ветер на берегу не прошли даром.

– Торбеллино, далеко еще до горной базы повстанцев? – подал жалобный голос Форбицио. – А то скоро от моих пяток только мозоли останутся.

– Часа два ходу. Вон тот перевал преодолеем, а там уже до лагеря рукой подать.

– Два часа – это ерунда, – вставил Бризолато. – Считай, уже пришли.

– Братцы, тихо! Слышу чьи-то голоса! Тихо! – вдруг предупредил всех Даверо, обладавший чутким охотничьим слухом.

– Приготовить оружие! – скомандовал шепотом Дуэло. – Не высовываться. Без команды не стрелять.

Все замерли в напряжении, готовые к бою. Торбеллино присел, прячась в густых зарослях. Слышалось только ритмично стучавшее сердце, готовое выпрыгнуть из груди и возбужденное сопение расположившегося рядом Форбицио.

Прошла пара долгих минут, и на звериной тропе, в стороне от которой они расположились лагерем, появились два человека, что-то тащившие в мешках, заброшенных за спину. Оба были вооружены пистолетами, заткнутыми за широкие кожаные пояса. Они двигались, не спеша и не поднимая головы, сгорбившись под тяжестью груза.

– Северо! – обрадовано крикнул Торбеллино, вставая в полный рост из колючих кустов шиповника.

При звуке его голоса оба незнакомца от неожиданности чуть не лишились чувств, уронив на землю свою нелегкую ношу.

– Северо! Тимидо! Это я, Торбеллино!

– Ба! Торбеллино! Живой! – заорал на всю округу Северо, узнав юношу. – Ура!

– Как видишь, живой!

– Не верю своим глазам! – повстанец тискал в объятиях нашего героя. – Акробат, ты как здесь оказался? Как тебя сюда занесло?!

– Бежал с каторги.

– Ну, брат, ты нас так напугал, что я до сих пор в себя не приду, – прибавил обрадованный Тимидо.

– По грузу вижу, вы в форт Алармо промышлять ходили?

– Угадал, в кладовые за боеприпасами наведывались! – Северо пнул лежавший на земле мешок.

– Знакомьтесь, братцы, лейтенант Дуэло и его люди, – Торбеллино представил своих спутников.

– Лейтенант Дуэло? – от удивления Северо присвистнул. – Он же на Острове Зеленый Ад томится!

– Томился, а сейчас перед вами собственной персоной, – живо откликнулся Дуэло, подходя к повстанцам северного отряда и пожимая крепко им руки.

– Ну и дела! Рассказать кому – не поверят! Значит, убежали! Молодцы!

– Вот уж Моряк Вела обрадуется!

Дальнейший путь в компании северных повстанцев прошел веселее. За разговором они не заметили, как поднялись на перевал, и тут неожиданно перед ними открылась водная гладь высокогорного озера. Узкая тропа вела вдоль берега. Вода в озере была прозрачная, как слеза. На много метров в глубину были видны разноцветные камушки на дне, зеленые пятна водорослей и стайки юрких рыбешек. Противоположный берег озера был покрыт красивым сосновым бором. Гости во все глаза смотрели на эту необыкновенную красоту, им казалось, что после голого серого острова они попали в волшебную сказку. Даже безразличный ко всему Форбицио, которого трудно чем-либо в жизни было удивить, и тот отрыл от удивления рот, увидев это восхитительное чудо.