Когда он заканчивал свой ранний завтрак, было четыре часа утра. На простом отрывном календаре, висящем на стене, чернела двузначная цифра.

Было девятнадцатое января 1990 года.

Все время полета до Баку, а это более двух с половиной часов, Вагиф внимательно читал прессу, которой его на прощание снабдил Алексей Васильевич. Из центральных и местных газет он мало что почерпнул, куда информированней, как всегда, оказалась западная пресса. Из пространных информационных отчетов и аналитических статей, в первую очередь американских журналистов, можно было составить достаточно полную картину происходящего в Баку. Одним словом это охарактеризовать было просто невозможно. Мозг Вагифа напрочь отказывался понимать, как такое могло произойти при наличии государственной власти.

Единственным утешением являлась слабая надежда, что все это — злопыхательство вечных идейных врагов, но интуиция подсказывала, что, скорее всего, изложенное в западных газетах имеет под собой основание. Просмотрев все газеты, Вагиф еще раз внимательно прочитал отмеченные им красным карандашом наиболее интересные с точки зрения конкретной информации абзацы. Картина в целом вырисовывалась более чем странная.

На виду советских и партийных органов совершаются беспрецедентные по своей бессмысленной жестокости акции. Силовые институты взирают на всю эту вакханалию с необъяснимым спокойствием. Какие-то неизвестно кем поддерживаемые лидеры толкают жителей города на явно провокационные действия, подстрекая тем самым союзные власти к ответным силовым действиям, как бы стараясь искусственно прервать процесс естественного эволюционного развития нарождающегося демократического движения, которое может реально претендовать на власть в республике.

Все эти невеселые мысли не давали Вагифу покоя до самого Баку. В столицу республики он прилетел с сильной головной болью. Здравый смысл отказывался что-либо понимать в происходящем. На сей раз его встретили. Не успел Вагиф пройти по узкому коридору к выходу на привокзальную площадь, как кто-то из небольшой толпы встречающих негромко окликнул его. Повернув голову, Вагиф, к своему удивлению, увидел знакомое лицо Полковника. Этого он не ожидал.

В салоне машины было жарко. Расстегнув верхнюю пуговицу куртки, Вагиф неторопливо полез за сигаретами.

— Не ожидал меня увидеть? — медленно произнес старший коллега, слегка улыбнувшись. — Да еще приехавшего на личной машине?

— Честно говоря, нет, — откровенно признался Вагиф.

— Ничего, тебе еще многому придется здесь удивиться, очень многому, — как-то странно выделив слово «многому», продолжил Полковник, внимательно следя за дорогой.

Оставшуюся часть пути они проехали молча. Свернув у стадиона вправо, Полковник прибавил скорость, и через несколько минут они уже въезжали в тихий двор, уютно расположившийся между тремя пятиэтажками. Было около десяти утра. Поднявшись по узкой лестнице на второй этаж, они оказались в двухкомнатной квартире с какой-то странной, казенной мебелью.

— Ты голоден? — спросил Полковник, проходя на кухню.

— Нет, — односложно ответил Вагиф, с интересом рассматривая квартиру.

— Ну, тогда выпьем чаю, — предложил хозяин, сполоснув фарфоровый чайник кипятком.

Чай получился на славу, ароматный и какой-то терпкий. С удовольствием прихлебывая мелкими глоточками обжигающе горячую жидкость, Вагиф ждал, когда Полковник первым начнет разговор. Наконец тот, допив первый стакан, не спеша вытащил пачку сигарет и, закурив, неторопливо заговорил. Голос у него был спокойный, чуточку уставший.

— Хочу сразу предупредить: относительно тебя я получил от Алексея Васильевича очень жесткие указания. Ты должен только отвезти некоторые документы, и все. Ни в какие другие дела ты не должен вмешиваться. Это тебе строго-настрого запрещено. Ты меня понял?

— Нет, — глядя в глаза Полковнику, твердо ответил Вагиф. — Я хочу знать, что здесь происходит.

— Ты хочешь знать, что происходит? — повторил старший коллега, закуривая очередную сигарету. — Знаешь, я тоже хочу знать, что происходит. Я уже давно хочу знать, что, черт побери, происходит в нашем идиотском государстве, — перешел он на крик.

Вагиф молча налил ему стакан чаю и, взяв сигарету, тоже закурил.

— Я думал, что после Сумгаита будут сделаны соответствующие выводы и, самое главное, произведено полномасштабное расследование. Я имею в виду не только выявление непосредственных участников и проведение так называемого социально-политического анализа ситуации. Я думал, что прежде всего будет доведена до логического конца оперативно-следственная работа и выявлена невидимая, внутренняя структура происшедшего. Но работа, по сути дела, была спущена на тормозах. Все списали на беженцев, руководство города, экологические проблемы и так далее. Возможно, я ошибаюсь, допускаю даже, что сказывается моя определенная инерция мышления, свойственная любому «узкому» специалисту, но я не могу поверить, что во всем происшедшем не было вполне конкретных организаторов и не менее конкретных исполнителей. Притом не просто исполнителей, а специалистов высокого класса. В истории человечества просто иначе не бывает. Это, ну как бы поточнее сказать, сродни аксиоме, не требующей доказательства. Поэтому возникает естественный вопрос: кто все это организовал и почему?

Полковник откашлялся и, отпив несколько глотков чаю, продолжал:

— Я приведу тебе всего несколько фактов, за достоверность которых я лично отвечаю. За несколько месяцев до сумгаитских событий в городе работала какая-то группа специалистов из МВД Союза. Обычно такие выездные группы работали в контакте с местным комитетом и лишь в особых случаях с конкретным руководящим сотрудником, обычно в ранге зампреда. Но эта группа ни с кем в контакт не входила. Кроме того, несколько позднее мы попытались кое-что выяснить об этой группе у своих коллег из сумгаитской милиции, но тщетно. Более того, те сотрудники Министерства внутренних дел, с которыми мы беседовали, вели себя так непривычно вызывающе и нагло, что у нас невольно возникло подозрение, что кто-то наверху обещал им мощное покровительство. Но нам все-таки удалось кое-что раскопать. Мы узнали, что сотрудники этой странной группы с помощью местных милиционеров связывались с некоторыми уголовными «авторитетами» в городе. Кроме того, нам доподлинно известно: то, что они предложили нашим рецидивистам, было ими полностью отвергнуто. Больше сумгаитские «авторитеты» с ними на связь не выходили. Один из офицеров местной милиции позже рассказывал, что сам слышал, как некто из этой группы орал на одного из руководителей городской милиции: требую, мол, срочно подыскать других. И, как видно, они нашли кого искали.