Ахмад сказал, что постарается связаться с телеканалом, корреспондент которого брал у Зейтуна интервью. И со всеми агентствами, занимающимися розыском пропавших в Новом Орлеане людей. И с представителями береговой охраны. Кейти и Ахмад договорились созвониться, как только узнают что-либо новое.

Во второй половине дня посыпались звонки от Зейтунов, живущих в Сирии. Первой дозвонилась Фахзия. Она была учительницей средней школы в Джебле и прекрасно говорила по-английски.

— Что нового от Абдулрахмана?

Кейти сказала, что за последние два дня — ничего.

На том конце провода — долгая пауза. И снова:

— Так ты ничего не знаешь про Абдулрахмана?

Кейти объяснила, что телефоны не работают, что Зейтун, скорее всего, ищет, как с ними связаться. Но Фахзию такой ответ не устроил.

— Постой, ты хочешь сказать, что ничего не знаешь про Абдулрахмана?

Кейти очень любила своих сирийских родственников, но если и они начнут давить на психику… Она извинилась и повесила трубку.

Ужинать Кейти не стала. Она вышагивала по дому, не выпуская телефонную трубку, которая будто приросла к руке. Прокручивала в голове возможные варианты: кто из знакомых и каким образом мог бы помочь. Поняла, что в городе нет ни единой знакомой души. Ее охватило отчаяние. Как такое возможно — чтобы в 2005 году в Соединенных Штатах целый город оказался полностью отрезан от мира?!

В тот же вечер, когда Кейти проходила мимо одной из спален, думая, что дети уже спят, она услышала, как Аиша шепчется с кем-то из дочерей Юко.

— Вода затопила наш дом на десять футов, — сказала Аиша.

Кейти, затаив дыхание, застыла под дверью.

— И мы не можем найти моего папу.

В ванной Кейти уткнулась лицом в полотенце и взвыла. Ее тело сотрясалось от беззвучных рыданий.

У Кейти не было другого выбора, кроме как соврать. Она никогда прежде не обманывала детей, но сейчас это было необходимо, иначе они совсем расклеятся. Она планировала отправить их в школу в ближайший понедельник, и детям, чтобы не растеряться в новой обстановке, нужна была уверенность, что с отцом все в порядке, что с ним есть связь. Вот почему за завтраком на вопрос Аишы, не звонил ли папа, Кейти, не моргнув глазом, ответила:

— Ага, звонил, вчера вечером.

— На какой телефон? — спросила Надима — они-то не слышали никаких звонков.

— На здешний, — сказала Кейти. — Я взяла трубку после первого же звонка.

— Так он, значит, дома? — спросила Надима.

Кейти кивнула. Какими бы умными и проницательными не были дети, они все же купились на ее хитрость. По крайней мере старшие. Не важно, заподозрили Надима и Закари что-нибудь или нет, они просто хотели ей поверить. Что чувствовали Сафия и Аиша, Кейти не могла точно сказать. Во всяком случае, на время детские страхи отступили, чего никак нельзя было сказать про ее собственные.

После завтрака зазвонил телефон. Кейти схватила трубку. Звонила Аиша, другая сестра Зейтуна. Она была директором начальной школы в Джебле и тоже знала английский.

— Где Абдулрахман? — спросила она.

— В Новом Орлеане, — спокойно ответила Кейти.

Аиша пояснила, что последние несколько дней никто из братьев и сестер с Зейтуном не разговаривал. Сам он им несколько раз звонил в первые дни после шторма, а потом пропал. Аиша звонит по просьбе всех родных, и она очень волнуется.

— С ним все в порядке, — сказала Кейти.

— Откуда у тебя такая уверенность? — спросила Аиша.

Кейти не нашлась, что ответить.

Она залезла в интернет, и сразу же на нее обрушился поток жутких новостей. По подсчетам городских властей число погибших в городе и пригородах составило пока 118 человек, но мэр Нэйгин предположил, что окончательные цифры могут возрасти до десятка тысяч. Кейти проверила свой почтовый ящик. Зейтун никогда не пользовался электронной почтой, ну а вдруг… Кейти не могла исключить и такую возможность. Она обнаружила письмо от Ахмада. Он написал в еще одно агентство помощи беженцам и копию отправил Кейти.