Старец посадил больного в сенях у гроба, а сам удалился в келью за святым елеем. Вернувшись, велел Мантурову обнажить ноги и со словами: «По данной мне от Господа благодати я первого тебя врачую!» – помазал их елеем и надел чулки из посконного холста. Затем вынес из кельи сухари, насыпал их Мантурову в полы сюртука и приказал так и идти с ношей в монастырскую гостиницу.

Михаил Васильевич с недоумением посмотрел на старца, но послушно встал, придерживая полы сюртука, чтобы не растерять сухари, и недоверчиво сделал несколько шагов. Чудо было налицо: он чувствовал себя здоровым и бодрым, а страшная болезнь осталась где-то далеко, в другой жизни. Рискуя рассыпать подарок, Мантуров вне себя от радости бросился в ноги Серафиму Саровскому, но получил строгую отповедь:

– Разве Серафимово дело мертвить и живить, низводить в ад и возводить? Что ты, батюшка! Это дело единого Господа, который творит волю боящихся Его и молитву их слушает! Господу Всемогущему да Пречистой Его Матери даждь благодарение!

По благословению Серафима Саровского Михаил Мантуров продал имение, отпустил на свободу крепостных людей и купил в Дивееве 15 десятин земли на указанном старцем месте. Повиновался он и строжайшей заповеди: хранить эту землю, никогда не продавать, никому не отдавать ее и завещать после смерти Серафимовой обители. Остальные деньги не тратил, сохранял до времени.

Сам же Мантуров с женой поселился в Дивееве (менее 10 км от города Сарова), терпеливо перенося все тяготы неустроенной жизни. Труднее всего пришлось молодой супруге, не готовой к таким духовным подвигам, но Михаил поддерживал ее и оберегал от любых невзгод. Кротость, смирение и безграничная вера старцу сделали Мантурова любимым учеником отца Серафима. И когда пришло время организовывать новую женскую обитель в том селе, не было у старца лучше помощника, чем Михаил. Все, что касалось устройства Дивеева, отец Серафим поручал только ему одному как своему распорядителю. Так и повелось: старец руководил своим детищем из Сарова, а Мантуров непосредственно заведовал всем делом на месте.

Обустройству Дивеевской обители Серафим Саровский отдал последние семь лет жизни. Он знал, что именно в ней будет его последний приют.

Как гласит легенда, в начале 1831 года, в праздник Благовещения, Царица Небесная посетила старца Серафима в последний раз. Она долго беседовала с ним, поручая дивеевских сестер, и, заканчивая разговор, сказала: «Скоро, любимиче мой, будешь с нами». При этом явлении Богоматери присутствовала одна дивеевская монахиня, Евдокия Ефремовна, впоследствии мать Евпраксия.

Летом 1832 года Серафим начал предсказывать собственную смерть. Теперь, прощаясь со многими, он решительно говорил: «Мы не увидимся более с вами». Если же просили его благословения приехать в Саров в Великий пост, поговеть и побеседовать с ним, то смиренно отвечал: «Тогда двери мои затворятся, и вы меня не увидите». С некоторыми из монашеской братии он был более откровенен: «Жизнь моя сокращается. Духом я как бы сейчас родился, а телом по всему мертв». Даже указал место, где его следовало похоронить.

1 января 1833 года, в воскресенье, старец пришел в больничную церковь во имя Святых Зосимы и Савватия к литургии. Ко всем иконам поставил свечи и причастился Святых Христовых Тайн. Когда литургия закончилась, он простился со всеми молившимися и благословил со словами:

– Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте: нынешний день нам венцы готовятся!

Затем приложился к кресту и к образу Божией Матери и вышел из храма северными дверями (как бы вратами смерти). Тогда еще никто не знал, что это все в последний раз. Его запомнили бодрым, спокойным и веселым, хоть он и был очень изможден физически.

После келейник, брат Павел, вспоминал, что в тот день старец вечером пел в своей келье пасхальные песни.

2 января в шестом часу утра брат Павел направлялся в церковь. Вдруг он почувствовал запах дыма из кельи Серафима. «Пока я жив, пожара не будет, а когда я умру, кончина моя откроется пожаром» – вспомнились ему слова старца. Когда двери открыли, оказалось, что книги и другие вещи тлели, а Серафим стоял на коленях перед иконой Божией Матери в молитвенном положении, но уже бездыханный.

Похоронили Серафима Саровского, согласно его завещанию, близ алтаря Успенского собора в Дивееве.

«Мало в Сарове почивает святых, а открытых мощей нет, никогда и не будет, а у меня же, убогого Серафима, в Дивееве будут!» – с некоей гордостью любил говаривать старец.

Рассказывал он и о том, что после своего воскресения перейдет в Дивеево, которое будет называться так не по имени села, а по всемирному диву. Предсказывал тамошним послушницам, что их обитель станет местом спасения людей во времена Антихриста: