Религиозные взгляды Распутина были своеобразны и далеко не во всем совпадали с каноническим православием. Из многих высказываний можно догадываться, что он ощущал божественность природы и именно в ней искал совершенства. «Меня природа научила любить Бога и беседовать с Ним», – говорил он. А вот о церкви и священниках отзывался по-другому: «В храме духа нет, а буквы много, потому храм и пуст».

В 1904 году Григорий Ефимович объявился в Петербурге. Сам он утверждал, что к этому решению его подтолкнуло знамение: однажды ему явилась Богоматерь, которая рассказала о болезни недавно родившегося царевича Алексея, единственного сына императора Николая II, и приказала ехать в Петербург, чтобы спасти наследника престола.

Так или иначе, по приезде Распутин отправился к ректору Духовной академии епископу Сергию. Тот принял «старца» и познакомил его с архимандритом Феофаном и епископом Гермогеном. Необычайно яркая личность странника, его феноменальные способности очень скоро обратили на себя всеобщее внимание. Слух о «святом старце», который пророчествует и излечивает болящих, быстро достиг высшего общества.

Надо сказать, что Григорий Распутин был лишь одним (хотя и самым популярным) из ряда медиумов, окружавших российский трон. До Распутина «магическим фаворитом» двора был Низьер Вешаль, бежавший из Лиона (где его не раз привлекали к уголовной ответственности за мошенничество) и больше известный в России как магистр Филипп. По слухам, вера в его чудодейственную силу доходила до того, что он… возлежал на супружеской кровати рядом с царствующей четой, «дабы обеспечить правильность зарождения наследника».

Не дожидаясь разоблачения, опытный Филипп в звании генерала покинул Россию, а на освободившееся место пробовались новые «магистры». Среди них были ученик Филиппа оккультист и масон Папюс (Жерар Анкосс), какой-то венский профессор, «знахарь» Петр Бадмаев (специалист по тибетской медицине) и даже весьма экзотичный тип – блаженный ясновидящий Коляба Козельский. При нем состоял специальный толкователь «пророчеств», который в свое время и доставил юродивого во дворец прямо из толпы нищих. Затем на его место пришли: популярная среди петербуржцев блаженная целительница Матренушка-босоножка (юродивая Матронушка Петербургская), «странник» Вася (блаженный Василий Босой), Митька Колымский… Один «божий человек» сменял другого. Но «истинно святого» так и не нашли.

Таким образом, появлению Распутина при дворе российского императора никто не удивился: нового пророка и чудотворца очень ждали, тем более что к тому времени он уже был широко известен в Сибири и в Казани. О нем рассказывали такую легенду. Будто бы после смерти единственного ребенка Распутин, призванный видением Девы Марии, отправился паломником в Грецию, к горе Афон. Вернувшись, он снискал репутацию святого человека, но местный священник обвинил его в организации оргий. Приглашенный епископ провел следствие, но не нашел никаких нарушений. В ходе дальнейших странствий Распутин развил в себе силу целителя молитвами и преклонением колен у постелей больных.

Из многочисленных свидетельств современников можно заключить, что Григорий Распутин действительно в какой-то мере обладал даром целительства. Он успешно справлялся с различными нервными расстройствами, снимал тики, останавливал кровь, легко унимал головные боли, прогонял бессонницу. Сам он объяснял свои исключительные способности тем, что через него действует Божья воля.

Однако многие современники считали причиной феноменального воздействия Распутина на окружающих его незаурядную гипнотическую силу. Одной из отличительных особенностей его лица были глаза. Друзья и враги одинаково описывали их странную силу. Фрейлина государыни Анна Александровна Вырубова, обожавшая Распутина, говорила, что «у него было бледное лицо, длинные волосы, запущенная борода и весьма необычные глаза – большие, светлые, сверкающие».

Иеромонах Илиодор, ненавидевший Распутина, описывал его «серо-стальные глаза, глубоко сидящие под густыми бровями». Французский посланник писал, что глаза Распутина «были светло-голубыми, исключительной яркости, глубокими и притягательными. Его пристальный взгляд был в одно и то же время пронизывающим и ласковым, наивным и хитрым, отдаленным и внимательным. Когда он произносил страстную речь, его зрачки, казалось, излучали магнетизм».

Излюбленный жест Распутина при знакомстве с новым человеком – задержать его руку в своей огромной руке и пронизать взглядом глаза собеседника. Эффект «воздействия сильной воли» испытывал каждый, причем сразу. При дальнейшем общении с Распутиным его гипнотические чары сказывались еще сильнее. Многие слабые люди, в особенности экзальтированные женщины, уже через короткое время совершенно подчинялись его воле и утрачивали собственную.

С ним искали общения знатные дамы, жены офицеров, отбывших из столицы по делам службы, актрисы и женщины низших классов. Каждый день несколько поклонниц приходили в квартиру Распутина, сидели в столовой, пили чай или вино, болтали и жадно слушали поучения «старца». Те, кто не мог прийти, звонили со слезными извинениями.

Одна частая гостья, оперная певица, нередко звонила по телефону, чтобы просто спеть Распутину его любимые песни. Держа трубку возле уха, тот танцевал по комнате. За столом он гладил руки и волосы женщин, сидящих рядом. Иногда оставлял стакан с мадерой и брал молодую девушку на колени. Бывало, вставал перед какой-нибудь дамой и открыто вел ее в спальню.

За короткое время Григорий Распутин стал известным и модным «божьим человеком» в столице, вхожим в самые высокие светские гостиные. Дочери черногорского князя (впоследствии короля) Николы Негоша Анастасия и Милица Николаевны вместе с любимой фрейлиной императрицы Анной Вырубовой познакомили его с царской семьей. Первая встреча с Распутиным произошла в начале ноября 1905 года и оставила у императорской четы приятное впечатление. «Старец» вел себя спокойно, с достоинством, очень просто и интересно рассказывал о своей жизни. Затем такие свидания стали происходить регулярно.