– У меня дома есть усадьба... А блондин:

– Скажи лучше, что у тебя есть два или три клочка земли величиной с носовой платок.

– Нет, это поместье, которое можно объехать только верхом на лошади.

– Даже пешком достаточно сделать всего несколько шагов, чтобы обойти все твое поместье.

Или еще:

– Я взял с собой патруль и пошел в лес. Ну а в лесу сидела в засаде по крайней мере сотня неприятельских солдат.

– Брось уж, я ведь тоже был там и видел, что их было не больше пяти или шести.

– Я тебе говорю, что их было не меньше сотни... Когда они вылезли из кустов, у меня не было времени считать их, в такой момент не считают врагов, а заняты совсем другим, но их, конечно, была целая сотня, если не больше.

– Сбавь немножко, говорю тебе, их было не больше пяти или шести человек.

И так далее. Брюнет врал без зазрения совести, нахально и уверенно, блондин возражал ему неохотно и вяло. Наконец, брюнет рассказал нам, что он делал в день перемирия, когда итальянская армия разбрелась кто куда.

– Я был прикомандирован к интендантству у нас в деревне; военный магазин ломился от всякой всячины. Как только я узнал, что война кончена, я, не теряя ни минуты, погрузил на грузовую машину все, что смог: консервы, сыр, муку, другие продукты,- и отвез все это прямо к себе домой, в дом моей матери.

Он смеялся, очень довольный своей находчивостью, сверкая своими белыми и ровными зубами; тогда Микеле, до сих пор молчавший, сказал ему сухо:

– Короче говоря, вы украли.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что за минуту до этого вы были офицером итальянской армии, а минутой позже стали вором.

– Дорогой синьор, я не знаю, кто вы, ни как вас зовут, но я мог бы...

– Что?

– Кто сказал, что я украл?.. Я сделал только то, что делали все, если бы я не взял эти запасы, их взял бы кто-нибудь другой.

– Может быть, но украли их вы.

– Заткните глотку, иначе я могу...

– Посмотрим, что вы можете. Блондин сказал, посмеиваясь, брюнету:

– Мне очень жаль, Кармелло, но ты сам должен признать, что этот синьор положил тебя на обе лопатки.

Брюнет пожал плечами и сказал Микеле:

– Мне вас просто жалко, с таким человеком, как вы, я даже не хочу терять время на споры.

– Ну что ж,- поучающим тоном начал Микеле,- я сам скажу, почему вы вели себя, как вор... почему вы не только украли, но и хвастаетесь этим... Вам кажется, что вы поступили очень умно... если бы вы стыдились того, что сделали, то можно было бы подумать, что вас толкнула на это нужда... или что вы были увлечены безумием толпы... но вы хвастаетесь, показывая этим, что вы не отдаете себе отчета в том, что вы сделали, и что вы готовы сделать это опять.

Брюнет, выведенный из себя тоном Микеле, вскочил на ноги, схватил толстый сук и, размахивая им, крикнул:

– Или вы замолчите, или...

Микеле не успел ответить: блондин усмирил своего друга, сказав с ехидной улыбочкой:

– А ведь он тебя опять задел, а? Ярость Кармелло обратилась на Луиджи:

– Ты молчи, ты сам брал продукты со мной, что? Разве мы не были вместе?

– Я не соглашался, но мне пришлось послушаться... ты был моим начальником. Ну что, опять ты задет?

Завтрак мы закончили в молчанье, брюнет был страшно сердит, блондин посмеивался.

После завтрака мы еще некоторое время молчали. Но Кармелл не мог успокоиться, что его назвали вором, и опять вызывающе обратился к Микеле:

– Можно узнать, кто вы такой, что так легко высказываете суждения и называете вором человека, гораздо более высоко стоящего, чем вы? Я могу назвать себя: я - Кармелл Али, офицер, землевладелец, имею диплом юриста, имею медаль за храбрость, я - кавалер короны Италии. А вы кто?

Блондин, усмехнувшись, заметил:

– Забываешь сказать, что ты еще секретарь фашистской организации у нас в деревне. Почему ты не говоришь этого?

Кармелло недовольно ответил ему:

– Фашистская организация больше не существует, поэтому я и не сказал... но ты знаешь, что и в качестве секретаря фашистской организации я всегда вел себя безупречно.

Блондин, посмеиваясь, поправил его:

– Да, разве только, пользуясь своим положением, таскал к себе всех красивых крестьянок, приходивших к тебе с разными просьбами... Ведь ты же известный донжуан.