Сборник посвящён загадочнейшей из женщин Древнего мира — Клеопатре.
Трудно найти в истории личность, которую окружало бы такое количество преданий и легенд.
Дополняя, перекликаясь и споря друг с другом, три исторических романа, вошедшие в эту книгу, создают живой образ правительницы Древнего Египта.
Содержание:
Г. Хоуссэй – Клеопатра,
Г. Эберс – Клеопатра,
Г. Хаггард – Клеопатра.
Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства
Факты, даты, цитаты
Генри Райдер Хаггард о себе
Один мой друг – мистик чистейшей воды – недавно очень позабавил меня. Он составил перечень моих прежних перевоплощений, вернее, трех из них, о которых якобы узнал таинственным образом. Два воплощения оказались египетскими: в первом я был вельможей времен Пепи II, жившего около четырех тысяч лет до нашей эры, во втором – каким-то неизвестным фараоном.
В третьей жизни я, по утверждению приятеля, воплотился в норманна седьмого века. Первым среди своих соплеменников он доплыл до Нила, а потом вернулся в свой старинный дом и там умер. После этого, пророчествовал мистик, душа моя проспала тысячу двести лет, пока не обрела нового хозяина – меня.
Я отнюдь не разделяю убеждений своего друга, несомненно искренних. Все эти теории с перевоплощениями совершенно бездоказательны. Тем не менее бесспорно, что некоторые люди питают неодолимое влечение к определенным странам и историческим эпохам. Разумеется, проще всего это объяснить тем, что предки их жили в этих странах в те самые эпохи. Я люблю норманнов тех времен, когда слагались саги, и еще более ранних. У меня достаточно оснований полагать, что предки мои были датчанами. Однако египетского предка я не разыскал в своей генеалогии ни одного. Если таковые и были, то очень давно.
Как бы то ни было, мне одинаково близки и норманны, и египтяне. Мне легко проникнуться их мыслями и ощущениями. Я даже разбираюсь в их верованиях. Уважаю Тора и Одина, преклоняюсь перед Изидой и неизменно хочу пасть ниц перед луной.
Сплошь и рядом я понимаю норманнов, живших примерно в девятом веке, и египтян от Менеса до эпохи Птолемеев гораздо лучше, чем своих современников. Они мне как-то ближе. И интересуют меня гораздо больше. А вот про эпоху Георгов я даже читать не могу, я ее просто презираю. Но в то же время я очень симпатизирую дикарям, например, зулусам, с которыми у меня всегда были самые лучшие отношения. Может быть, мой друг мистик пропустил в перечне мое дикарское воплощение…
Хаггард и его современники
Уильям Эрнест Хенли (1849–1903), английский поэт, критик и редактор
Рассказывает Хаггард (в книге «Дни моей жизни»)
Помню, однажды мы ехали в Британский музей с ним и с Лэнгом … посмотреть выставленные там японские гравюры. По дороге я сказал ему, что лично я люблю скульптуру, особенно греческую, намного больше, чем живопись. Он был сильно удивлен.
«Думаю, это чудесно, – сказал он, – что вы такой, какой есть, и ваше творчество такое, как есть; вы должны отдавать предпочтение форме перед цветом».
Ему казалось любопытным, что в характере человека, который пишет романы, есть и другие стороны.
Редьярд Киплинг (1865–1936), английский писатель
Рассказывает Хаггард (в книге «Дни моей жизни»)
…Я познакомился с мистером Редьярдом Киплингом, который недавно прибыл в Англию, предполагаю, из Индии. Он был тогда молодым человеком около двадцати пяти лет и во внешности и поведении был во многом таким же, как и сейчас. Не припомню, при каких обстоятельствах мы встретились впервые. Возможно, это был званый ужин в моем доме на Редклифф-сквер, 24 для некоторых литературных друзей. Помню, что Киплинг приехал поздно и объяснил причину этого, показав порез на своем виске. Когда он ехал к моему дому, его экипаж столкнулся с фургоном на Пикадилли, и произошла катастрофа, из которой он едва спасся. С тех пор мы всегда хорошо друг к другу относились, возможно, потому что во многих, хотя и не во всех вопросах наши взгляды совпадали.
Из детективного романа Лоуренса Блока «Взломщик, который цитировал Киплинга»
Велкин, прочистив горло, прервал эти мои размышления.
– Райдер Хаггард, – сказал он. – Я говорил вам, что его я тоже коллекционирую?
– Кажется, вы упоминали его имя.
– Интересный человек. Для Южной Африки он сделал то же самое, что Киплинг – для Индии. «Она», «Копи царя Соломона»… Но вы, конечно, знакомы с его творчеством?
– В самых общих чертах.
– Он и Киплинг были, знаете ли, большими друзьями.
…
Хаггард прожил в доме Киплинга в Суррее так же долго, как и в своем собственном. Они и на самом деле работали вместе в кабинете Киплинга, сидя на противоположных концах длинного стола, перелопачивая идеи вдоль и поперек и затем превращая их в то или иное произведение неистовой работой пера.
– Интересно! – сказал я.
…
Киплинг ведь посвятил ему свою книгу. Кроме того, он снабдил экземпляр Хаггарда пространной надписью чуть ли не в сто слов. Там он называл Хаггарда родственной душой …. Полагаю, что в хранилище университета Техаса есть письмо Райдера Хаггарда, в котором он благодарит за подарок и восхваляет поэму.
Перси Фосетт (1867–1925), британский археолог и путешественник
Перси Фосетт был другом Генри Райдера Хаггарда. В своей книге «Неоконченное путешествие» он утверждает, что Хаггард подарил ему статуэтку из Атлантиды.
У меня есть статуэтка дюймов десять высотой, высеченная из куска черного базальта. Она представляет собой человеческую фигурку, держащую на груди пластину, испещренную иероглифами; такие же письмена вырезаны на ленте, обвернутой вокруг лодыжек. Статуэтку мне дал сэр Райдер Хаггард, приобретший ее в Бразилии, и я твердо убежден, что она найдена в одном из затерянных городов.