Шрифт:
– У нас проблемы, Саша.
– Что случилось?
«Идиот, – подумал он сразу, – она приревновала меня к этим милым красоткам, продолжившим свое дефиле по набережной». Все оказалось гораздо страшнее.
– Степа, – еле слышно произнесла Света посиневшими губами. – Он в больнице. У него нож… Под сердцем…
И заплакала.
Глава 16
Кирилл сидел, тесно прижавшись к плечу Ларисы. Если бы не она, он бы точно давно удрал. Терпеть спокойного деда – то еще удовольствие. А когда дед в гневе!
– Ты нормальный, нет?! – орал дед так, что шишки сыпались с вековых елей, взявших его загородный дом в плотное кольцо. – Оставляешь записку, исчезаешь, следом сюда являются две протокольные морды и говорят мне такое!!
Голос деда не выдержал накала, сел до кашля, и Кириллу пришлось еще минут десять слушать его надсадный кашель, разбавляемый ругательствами. Дед выпил почти литровый ковш родниковой воды, отдышался, кивнул на Ларису:
– А это кто?
– Моя девушка и спасительница. Если бы не она… – И Кира в двух словах обрисовал ситуацию последних дней.
– Если бы не она, ты бы не засветился в том дворе, где мужика грохнули, – проворчал дед, заставив Ларису вспыхнуть. – Одно слово – бабы! Ладно, чем все закончилось?
– Все закончилось подпиской о невыезде.
– И то ладно. – Большие ладони деда легли на грубую поверхность стола, погладили старое дерево. – Сиди тихо, не высовывайся, пущай ищут убийцу этого алкаша.
– А как же мама?! – воскликнул Кирилл с обидой. – Мы же собирались с тобой…
– Цыц!! – снова взревел дед, вскакивая с места и нависая над молодежью, как гризли. – Мамы давно нет! А ты есть! И я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, понял? А ты поняла?!
Молодежь активно закивала.
– Поэтому, – дед сжал кулак и следом принялся разгибать по пальцу. – Картошку прополете – раз. Родник засрался – вычистите – два. Девчушка пускай дом выскоблит – три. И жрать приготовит – четыре. А я… Я в город поеду.
– Зачем, дед? Так нечестно! Мне нельзя, а сам!
Кира тут же съежился под его взглядом, напомнившим ему о мучительных сутках, проведенных в тюрьме. Он и не думал, что там так гадко и страшно. Нет, его никто не обидел, некому было. Его сносно кормили. Но…
Но там было так страшно, так безнадежно, как в могиле!
– Дальше только смерть, понимаешь? – шептал он Ларисе, зарываясь лицом в ее волосы тем вечером, когда его выпустили. – Стены, койки, матрасы эти вонючие, ужас! Это как преисподняя! И это еще при том, что я там был один. А когда толпа?!
– Что, внучек, желаешь туда вернуться? – ядовито поинтересовался дед, сразу угадав по глазам внука его страхи.
– Нет, не желаю, – буркнул Кирилл, опуская глаза и хватая Ларису за руку.
Спасибо, что хоть не бросила его, что рядом. Хотя ее родители, узнав обо всем, неприязненно кривили рты в его сторону. И шептались, и шептались без конца, пока они ехали в их машине к Ларисе на квартиру. Он услышал лишь одно слово: наследственность, но и этого было достаточно. Однако дочь проявила неожиданную твердость и заявила, что, если они станут влезать в ее отношении с Кириллом, она их перестанет замечать.
Испугались они или нет, неизвестно, но молодых людей оставили в покое. Они, но не дед! Тот готов был заковать их в кандалы, когда они явились. И он так орал…
– В город еду, к бабке твоей, – соврал Иван Митрофанович. – Давно не виделись. Вопросы есть.
Ребята стремительно переглянулись. Лариса вскинула брови: веришь, нет? Кирилл отрицательно качнул головой, и они тут же снова принялись рассматривать свои крепко сплетенные пальцы.
– Вопросов нет, – удовлетворился дед покачиванием головы внука. – Вот и отлично. Ну, ребятки, за работу. И не дай бог… Не дай бог вам отсюда удрать! Закую тогда точно в кандалы. В подвале! Будете сидеть там, так и знайте.
Дед вызвал такси по мобильнику, который Кирилл купил ему по его просьбе. И пока такси ехало, тщательно побрился, вымыл волосы, причесался так аккуратно, будто и правда на свидание к бывшей жене ехал. Но почему-то Кирилл ему не верил. И пока дед давал последние указания Ларисе, какой тряпкой надо мыть пол, а какой – окна, тихонько спросил у таксиста, куда конкретно он должен отвезти деда.
Таксист не разочаровал. Назвал адрес, из-за которого Кириллу пришлось семьдесят два часа быть заключенным.