Ну, у нас просто интересы с офицером общие. Он любит говорить об устройстве кораблей. А я — слушать.

— Почему Вы интересуетесь? — я снова обращаюсь официально, здесь никто нас не слышит. — Неужели ревнуете?

Интересуюсь насмешливо, подначивая. Не знаю почему, но мне захотелось задеть самоуверенного Рикера. Жаль, но на провокацию муж не обратил ни малейшего внимания. Он все так же был холоден и спокоен.

— Нет. Предупреждаю. За свои действия будешь сама отвечать. Поэтому советую лишний раз подумать, прежде чем что-то делать.

— Вы угрожаете? — почему меня бесит его безразличный тон?

— Я же сказал. Предупреждаю.

— Благодарю, но Вы зря беспокоитесь. У нас с Алексом только дружеское общение. Целоваться с ним, или что-то еще делать, я не собираюсь.

Опять эта вздернутая бровь. И я замечаю в глазах Рикера смешинки. Ну, вот что я такого смешного сейчас сказала? И щеки от чего-то краснеют.

— Очень надеюсь на твое благоразумие. Да и стоит пожалеть офицера. Последствия своих поступков для себя ты и так знаешь, а вот он может быть разжалован.

Серьезно. Кивнула, принимая новые условия. Только, боюсь, Алекса после сегодняшнего вечера и так разжалуют. Печально.

Рикер, больше ничего не говоря, развернулся и ушел. Это наглядно доказывает, что вся его нежность на людях — лишь игра. И хорошо.

Когда я начала врать самой себе?

В толпе, не сразу, но я отыскала своих друзей. Под внимательными взглядами людей было не слишком приятно идти. Однако прямой агрессии я больше не ощущала. В большинстве своем ловила скорее любопытные взгляды. Хотя дамы при моем приближении все равно кривились.

Подойдя сзади, хлопнула Тэо по плечу. Когда парень обернулся, я окунулась в целый океан восхищения. И столько в глазах парня было теплоты и нежности, что я невольно снова зарделась.

— Миа, какая же ты красивая! — голос звучит искренне. И словно ласкает. — Видел твое выступление. Мне понравилось. Долго смеялся.

Я хотела возразить, но Тео поднял руку, останавливая.

— Можешь ничего не говорить. Мы уже достаточно общаемся, чтобы я догадался, что ты не дура. А значит, не могла верить в то, о чем так самозабвенно вещала с трибуны.

Пожала плечами. Лучше уйти с опасной темы.

— А где остальные?

— Кто где, но в основном все в зале. Шаял решил на прием вообще не ходить. Атмосфера ему видите ли тут не нравится. Ну и зря. Теперь у него нет возможности пригласить тебя на танец. Зато у меня есть. Так что будет потом завидовать. Миа, — официальный поклон. — Не будешь ли ты так любезна, потанцевать со мной.

С недоумением смотрю на протянутую ко мне открытую ладонь. Поднимаю глаза, и с встречаюсь с озорным взглядом Тэо.

— Так ведь никто не танцует.

— Нам разве это мешает? Музыка есть, ребята обеспечат необходимое пространство. Ну так как?

Еще один бунтарь на мою голову.

— Извини, но нет. Я не хочу провоцировать новые сплетни.

Мой отказ Тэо не расстроил. Как заметила, он вообще никогда не унывает.

— Понимаю. Ну, хорошо, а если еще кто-то будет танцевать, согласишься? — лукавый прищур.

Фыркаю. Тэо забавный.

— Соглашусь.

— Отлично! Подожди здесь пять минут. Оставляю с тобой Фабио, чтобы не скучала.

Сказал, и, ловко лавируя в толпе, куда-то убежал.

Оставшийся со мной за компанию флегматичный парень по имени Фабио из нашей команды по эйрборду молча протянул мне бокал с соком и пирожное, завернутое в салфетку. Сам он тоже что-то жевал. От сего дара отказываться не стала. После произнесенной речи и пережитого волнения, хотелось пить, а сладкое, думаю, поможет успокоиться немного.

Ждала недолго. Только успела съесть угощение, как из-за спины вынырнул довольный Тэо.

— Ну что, идем танцевать?

— Не заметила танцующих.

— Не здесь. У сцены.

И действительно. Стоило подойти к месту выступления артистов, как приметила наших ребят. На освобожденном кусочке пространства возле сцены танцевало множество пар. Приглядевшись к лицам, заметила, что большинство танцующих парней из вечерних завсегдатаев тренировочного зала, но не только. Ребята приглашали девушек и танцевали, кто как горазд. Причем не под медленную классическую мелодию, а под задорную зажигательную музыку.

Не знаю, чего больше было в глазах высокого общества, столпившегося по краю 'танцевальной площадки', возмущения или зависти. Большинство, поскольку держится за свой напыщенный образ, не может позволить себе так безудержно веселиться.