Что ж, картина закончена, и Элинор Бекетт покинула его – в соответствии с их соглашением. Он отдавался радости ее общества и теперь горевал. Но на него надвигалась тьма, и он не хотел встретить ее в одиночестве, хотя ничего другого не оставалось. «Так будет лучше для Элинор», – твердил он себе, но слова не успокаивали.

– Ты собираешься выставлять картину? – спросил Роуэн.

– Не знаю. – Джозайя накинул на портрет мягкую ткань, положив конец зову сирены. – Думаю… что да. В конце концов, что пользы от картины в темном помещении, верно?

– Джозайя, ты ее отпустил? Она в стороне от всего?

Впервые он не мог подобрать слова, чтобы ответить другу.

– Ее нет. И мои скверные времена вернулись.

Словно почувствовав огорчение друга, Роуэн продолжал:

– Позови ее обратно, когда все будет закончено, Хастингс. Если ты беспокоишься о…

– Я слишком о ней беспокоюсь, Роуэн. – Джозайя снова налил себе щедрую порцию бренди. – Ей лучше держаться подальше от всей этой заварухи, тем более – от меня.

– Я в этом не убежден. Каждый человек заслуживает счастья, и мы берем от жизни все, что можем. И если все мы чему-то научились в Индии, то разве не тому, что жизнь хрупка и коротка?

– Да, верно. Среди многих неприятных уроков был и такой, Роуэн. Но это совсем другое.

– Конечно, это не мое дело, но если…

– Да, не твое! – Джозайя с такой силой поставил стакан, что янтарный напиток выплеснулся на заляпанный воском стол. – Решать мне, а не «отшельникам»! Это моя жизнь, и я не нуждаюсь в советах, ясно?! Я люблю вас как братьев, но всем вам нужно сделать шаг назад, потому что Элинор… Я не хочу обрекать ее на жизнь с инвалидом, а она слишком мягкосердечная, чтобы отказать мне, так что я даже не могу ее просить. А теперь, пожалуйста, уйди, Роуэн. Позволь мне самому разбираться с этим.

Доктор молча кивнул и вышел, оставив Джозайю бороться с его демонами и наползающей на огоньки свечей чернотой.

Джозайя потерял счет времени, но в какой-то момент вдруг услышал, что дверь снова открылась. Едва не швырнув подсвечник в незваного гостя, он закричал:

– Черт побери! Может человек побыть один?!

– Ес-сли хочешь…

– Элинор! – Джозайя мгновенно вскочил на ноги и кинулся к знакомому силуэту в дверях, высвеченному светом с лестничной площадки. Только подойдя ближе, он замедлил шаг. – Что ты здесь делаешь? Почему… – У него перехватило дыхание.

Она сняла шляпку и положила на стол у двери.

– Я знаю, что уже поздно для визита. Бедный мистер Крид!.. Никто не обращает на него внимания, когда он суетится. Я встретила внизу твоего друга, мистера Уэста, и он был очень добр. Похоже, я очень храбрая, мистер Хастингс. Я выскользнула из «Рощи», никого не потревожив, и… Честно говоря, это самый пугающий мой поступок за всю жизнь.

– Пугающий? – Джозайя насторожился.

– Мне не следовало уходить, но… Все было закончено, и я подумала, что наши обязательства и соглашения всегда были ясны для нас обоих. – Элинор поставила на стол сумочку. – Я убежала, потому что не хотела услышать, как ты скажешь, что все кончено.

Не в силах заговорить, Джозайя судорожно сглотнул. Медленно направившись к нему, Элинор продолжала:

– Но это также означало, что я не дала тебе шанса попросить меня остаться. Я не думаю, что наши отношения были основаны на обязательствах, а ты?

Надежда ожила в его груди, и он воскликнул:

– Нет, Элинор! Я тоже так не думаю!

– А может, мне не следовало приходить? Но даже если и так… Я просто не смогла не прийти. – Ее голос был печальным, но она улыбалась сквозь блестевшие в зеленых глазах слезы. – Я попала под ваши чары, мистер Хастингс. Надеюсь, вы не возражаете.

– Уже поздно, а миссис Клей…

Элинор положила руку ему на грудь.

– Я оставила в своей комнате записку, что ты вызвал меня. Если миссис Клей ко мне заглянет и найдет ее… Она может думать все, что ей заблагорассудится, Джозайя. Я вернусь туда через несколько часов, но… Знаете, я кое-что поняла, мистер Хастингс.

– Вот как?

– Не так давно я жаловалась, что, как говорится, не держу в руках штурвал своей жизни. У меня было нелепое чувство, что я плыву по течению.

– И ты плывешь?

– Нет, вовсе нет, – улыбнулась Элинор. – Я жалела себя, но я хозяйка своей судьбы. И я там, где хочу быть, Джозайя. Ты никогда не подталкивал меня, правда?

Он тут же кивнул:

– Да, верно. Ты не производила впечатление женщины, которая хочет, чтобы ее направляли. Я хотел уважать твое желание независимости.

– И ты это делаешь. – Она потянулась к нему и положила ладонь на его щеку. – Вы рады видеть меня, мистер Хастингс? Ты… попросишь меня остаться немного дольше?