Келлер едва заметно улыбнулся.

– Благодарен вам за милосердие, мисс Бекетт.

– Я рада, что не пришлось смущать хозяев дома, – добавила Элинор.

Томас Келлер снова улыбнулся и оглядел зал.

– Мне не хотелось выходить сегодня, но я пообещал другу семьи, что приложу усилия и постараюсь быть светским человеком. Я не интересуюсь искусством, но… картина чудесная, мисс Бекетт.

– Вам следует высказать свое мнение художнику, мистер Келлер. Уверена, ему будет приятно, что даже человек, который не любит живопись, сделал такой комплимент.

Воцарилось неловкое молчание, потом Томас сменил тему.

– Могу я предложить вам бокал сидра, мисс Бекетт? А может, что-нибудь другое? Что вы предпочитаете?

– Спасибо, сэр. Да, мне чего-нибудь хотелось бы – хотя бы для того, чтобы не волноваться. Не знаю, куда девать руки. – Элинор разгладила юбки. – Возможно, это только мое воображение, но, клянусь, все на нас смотрят.

Джозайя внезапно возник между ними и тут же вступил в разговор.

– Они смотрят, потому что вы, Элинор, куда красивее, чем на портрете, – проговорил он. – Вы не согласны? – обратился Джозайя к мистеру Келлеру.

– Не думаю, что мы встречались, – заметил Келлер. Это было скорее утверждение, чем просьба представиться, и Элинор вздохнула, когда мужчины обменялись холодными взглядами.

– Джозайя Хастингс, художник. – Джозайя протянул руку. – А вы…

– Томас Келлер.

– «Нежные нюхательные соли Келлера»? – Вопрос прозвучал едко, и Элинор инстинктивно положила ладонь на руку Джозайи, сдерживая его.

– Именно, – ответил Томас. – Мисс Бекетт великодушно отказалась от возможности поквитаться со мной, но если вы хотите ударить меня, сэр, то мы можем…

– Никаких ударов! – выпалила Элинор, слишком хорошо сознавая, какое может возникнуть недоразумение. – Отец Томаса вел дела с моим отцом, и… Джентльмены, вы привлекаете слишком много внимания! Умоляю, не забывайте о манерах!

Джозайя накрыл ее руку ладонью, поражаясь тому, как быстро нарушились его планы. Он-то хотел, чтобы Элинор немного погрелась в лучах светского обожания, чтобы послушала похвалы ее красоте и почувствовала уверенность в том, что их художественные экзерсисы стоили усилий. Он хотел гордиться своей живописью и подсластить успех присутствием рядом с ним Элинор, а вышло…

Вместо этого хозяева дома утащили ее от него, и никакие похвалы завсегдатаев и знатоков не могли улучшить его настроения. Все лестные слова и комплименты сопровождались намеками на Элинор и дерзкими вопросами о его «новой музе». Всеобщий интерес к «Леди в красном» заставил Джозайю задуматься: не совершил ли он ужасную ошибку, недооценив низменность человеческой натуры?

«Пятнадцать тысяч фунтов явно мало! Черт, я не знаю, какая сумма нужна, чтобы выкупить ее честь… Какой же я болван!» – мысленно восклицал Джозайя.

Хуже того, его зрение вдруг начало слабеть. Не прошло и пятнадцати минут, как Джозайя налетел на трех гостей и на несколько столов. Без мягкого руководства идущей рядом Элинор он дрейфовал в море расплывающихся лиц. Унижение и ярость – плохая смесь, и она совершенно не вязалась с веселой атмосферой вечера Уоллов. Джозайе пришлось признать, что все сочтут его горьким пьяницей.

«А ведь моя репутация и так не блестящая, и мне следовало хорошенько подумать, прежде чем устраивать этот выход».

Он прокладывал путь сквозь толпу в поисках Элинор, чтобы уехать, когда застал ее за разговором с красивым мужчиной. Джозайе их беседа показалась весьма задушевной, и он решил, что Элинор надо спасать. А потом вдруг сообразил, что это Келлер.

В полном гостей салоне Джозайя, сам того не желая, сделал их странный треугольник центром всеобщего внимания, и было ясно: если он сейчас ударит Келлера, то навсегда выставит себя в роли ревнивого любовника.

– Я о своих манерах помню. – Джозайя старался не повышать голос. – Хотя художественный темперамент так переменчив, что не могу дать никаких обещаний.

Элинор ахнула, услышав завуалированную угрозу, но его это уже не заботило.

– Я собираюсь проводить мисс Бекетт домой. – Джозайя взял ее за руку, чтобы подчеркнуть свои намерения. – Приятно было познакомиться, Келлер.

– Но мы ведь только что приехали! – запротестовала Элинор, но тут же, смутившись, пробормотала: – Х-хотя… я уверена, что мистер Хастингс более опытен в… светских делах.

– Вы не останетесь отпраздновать свой успех, мистер Хастингс? – спросил Келлер.