– Можешь спорить сколько хочешь, Лилли, но ты прекрасно знаешь, что я говорю правду. Это началось не вчера вечером. Это продолжается с той самой минуты, как ты вошла в тот автобус. С тех пор каждую секунду каждого дня я хотел тебя.

Лилли заставила себя не слышать того зова, который все громче звучал в ней.

– Вот так ты это делаешь?

– Что?

– Заговариваешь зубы женщинам, чтобы шли с тобой, не пикнув?

– Ты думаешь, я тебе зубы заговариваю?

– Да.

– Чтобы ты потеряла бдительность, сняла с меня наручники, после чего я… что? Изнасилую тебя? Убью?

– Что-то в этом роде.

– Тогда объясни, почему вчера вечером я ограничился одним поцелуем.

Он пытливо заглядывал ей прямо в глаза, ожидая ответа. Ответа так и не последовало.

В конце концов он сказал:

– Я остановился, потому что не хотел пользоваться ситуацией. Мы попали в опасное положение. Мы отрезаны от мира. Мы говорили об Эми. Ты была эмоционально ранима, уязвима. Ты нуждалась в утешении. Тебе нужна была нежность. И это еще не все. Мы изголодались друг по другу. Если бы мы продолжали целоваться… Я знаю, к чему это могло бы привести. И еще я знаю, что позже ты могла бы пожалеть, передумать, а главное, усомниться в моих мотивах. Я не хотел, чтобы впоследствии ты испытывала какое бы то ни было разочарование, Лилли. Только по этой причине я не залез к тебе в постель.

Казалось, он говорит искренне.

– Это было великое самопожертвование. Святой Тирни.

– Вовсе нет. – Его глаза пронизывали ее, как два острых синих луча. – Если бы ты сама меня позвала, я трахнул бы тебя, не раздумывая ни минуты.

Его слова заставили Лилли резко втянуть в себя воздух, и ее легкие отозвались болезненным хрипом.

– Браво, Тирни, у тебя отлично получается. – Ее голос дрожал и прерывался, причем отнюдь не только от астмы. – То романтичный, то эротичный. Ты всегда находишь верные слова.

– Сними наручники, Лилли, – прошептал он.

– Пошел ты к черту!

Вчера ее жизнь зависела от доверия к нему.

Сегодня – от недоверия.

– Какого черта, Уэс?

– Пока у тебя еще не сорвало резьбу, остановись и подумай.

Датч стоял перед электронагревателем. Нагреватель был не в силах изменить атмосферу в похожем на пещеру гараже, но казалось, что, стоя рядом с красными спиралями накаливания, можно разогнать пронизывающий холод. Это было обманчивое впечатление. Холод шел от цементного пола сквозь башмаки и шерстяные носки Датча прямо вверх по его ногам.

Уэс подошел к нему. Датч притоптывал на месте, стараясь восстановить кровообращение. Впрочем, он притоптывал и от нетерпения. С той минуты, как они приехали в гараж, Кэл Хокинс скрылся в туалете, да так и не вышел оттуда. В последний раз, когда Датч его проверял, он все еще блевал в унитаз.

– Они все равно поехали бы за тобой, – объяснил Уэс, кивая на агентов ФБР, которые подъехали вслед за ним к гаражу в своей машине.

Они так и остались в седане. И мотор не заглушили. Из выхлопной трубы вырывалось голубоватое облачко газов. Датчу оно казалось дыханием зверя, гонящегося за ним по пятам.

– Этот Бегли хочет добраться до Тирни не меньше твоего, – продолжал Уэс. – Какого черта тебе карабкаться на гору одному? Пусть они тоже за что-нибудь отвечают.

Датчу до смерти не хотелось это признавать, но в словах Уэса был свой смысл. Случись что плохое там, на горе, – ну, получи, к примеру, Тирни смертельную огнестрельную рану при попытке к бегству, – начнется дознание, следственная комиссия, целый воз объяснительных записок. И в самом деле, почему бы не скормить фэбээровцам этот кусок дерьма?

– Если это не сработает, – Уэс кивнул на Хокинса, который в эту минуту выполз из уборной с видом ходячего мертвеца, – у федералов есть вертолеты, опытные поисковые группы, навороченная техника слежения и все такое.

– Но если я их задействую, мне перед ними отчитываться, – возразил Датч. – Меня это бесит, причем по-крупному. И потом, когда я доберусь до Тирни…

– Я тебя слышу, и я с тобой на все сто по этому поводу, приятель, – понизил голос Уэс. – Особенно если он и есть наш похититель. Я что хочу сказать…

– Надо использовать ФБР до определенного момента.

Уэс шлепнул друга по спине и ухмыльнулся, как когда-то на футбольном поле, когда игра шла по их плану, а команда противника оставалась без штанов.

– Все, поскакали. – Но когда они подошли к грузовику, Уэс нахмурился. – Как ты думаешь, он в порядке?

Хокинс уже сидел за рулем, но его руки обхватили баранку, как спасательный круг.

– Надеюсь, что в порядке. Это в его же интересах. Если он лопухнется, я с него шкуру спущу, а потом буду держать в тюрьме, пока не сдохнет. – Датч открыл пассажирскую дверцу и забрался на сиденье.