— Я попросил Рича разобраться в некоторых… проблемах, — пояснил старик с обычной для него грубоватой властностью. — Обнаружилось, что я не могу доверять кое-кому из своих людей, — продолжил он, останавливаясь возле дочери. — Мне надо, чтобы Рич провел небольшое расследование. Он остановится здесь, на ранчо. Поблизости ничего лучше не найдешь.

Объяснение было явно надуманным, и это почувствовали все. По наступившему молчанию Рич понял, что Грейс все знает. Неизвестно откуда, но знает истинную причину его появления в доме. И презирает Рича.

Так, надо взять себя в руки! Если уж он согласился заниматься этим делом, не годится расклеиваться от каждого брошенного в его сторону недовольного взгляда. Ведь именно в этом и заключалась его работа: отыскивать то, что люди старались скрыть.

Какая ему теперь разница — нравится Грейс это или нет? Когда-то они были друзьями, а теперь — нет. Вот и все! Он переживет сей факт, как пережил многое в своей жизни.

Грейс первой прервала молчание.

— Ты действительно считаешь, — спросила она отца с вызовом, — что он именно тот частный детектив, который тебе нужен? Не говоря уже о том, что он поселится в нашем доме?

— Можешь не сомневаться! — Дуглас Мэдок улыбнулся, похоже, гнев дочери доставлял ему удовольствие. — Он будет с нами двадцать четыре часа в сутки! И столько дней, сколько понадобится!

Ага! Вот в чем дело! Между отцом и дочерью шла борьба характеров, а он, Ричард Слейд, являлся в этой игре козырной картой!..

— Но, по правде говоря, я не думаю, что Рич останется тут надолго, — добавил старик. — Его агентство справлялось с самыми отъявленными жуликами в рекордно кроткие сроки. Вряд ли такому специалисту придется потратить много сил и времени, чтобы разобраться в нашей мелкой заварушке.

Подтекст слов отца дошел до Грейс, и она покраснела. К несчастью, бледная кожа всегда была индикатором ее души.

— Неужели? — Грейс обернулась к гостю со скептическим выражением на лице. — Ты на самом деле так хорош?

Слейд пожал плечами, довольно хорошо сымитировав простодушие. Но, черт ее подери, Грейс ясно намекнула на ту ночь, когда его легкомыслие послужило причиной гибели Джозефа Мэдока.

— Говорят, я не так уж плох…

— Не так уж плох? Значит, тебе пришлось порядком потрудиться, чтобы заработать такую репутацию!

Стремясь сохранить хладнокровие, Рич набрал полную грудь воздуха. В конце концов, он знал, с чем столкнется, вернувшись сюда.

— Да, это так, Грейс! Ведь прошло целых шесть лет, — как можно спокойнее ответил он, стараясь, чтобы это не прозвучало извинением.

Да, все было именно так! Шесть лет — достаточный срок, чтобы неоперившийся молодой человек повзрослел, освоил профессию, научился делать выводы из своих ошибок. Шести лет вполне хватило для того, чтобы его мир рухнул и был вновь собран из осколков, хотя, может быть, не совсем удачно.

Грейс не соизволила ответить. Натянуто рассмеявшись, она наклонилась, чтобы поцеловать отца на ночь, и, повернувшись, пошла к выходу.

— Шесть лет, Грейс, — повторил Рич более громко, с раздражением услышав появившуюся-таки в голосе извиняющуюся интонацию. — Это долгий срок.

Грейс уже дошла до двери, но повернулась.

— Только не для меня, — отрезала она, и Рич заметил слезы в ее глазах.

Господи, неужели она до сих пор принимает все происшедшее так близко к сердцу? Поразительно! Сам он за эти годы уже подзабыл, что значит плакать.

— Мне кажется, — продолжила она неровным, но ясным голосом, — что это случилось только вчера.

— Довольно! — Голос Дугласа Мэдока прозвучал подобно удару кнута. Он явно хотел заставить дочь остановиться и вести себя прилично.

Рич когда-то довольно часто наблюдал, как глава семьи употреблял этот тон, чтобы вынудить замолчать не согласных с ним оппонентов. Однако сейчас его дочь и глазом не моргнула. О да, Грейс действительно повзрослела.

Сузив наполненные слезами глаза и гордо подняв голову, она добавила:

— И я до сих пор вижу на твоих руках кровь Джо!

От подобной жестокости у Рича перехватило дыхание, руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Грейс! — Дуглас вцепился в подлокотники кресла крючковатыми пальцами. — Ты сейчас же извинишься перед Ричем!

— Нет!

Повернувшись к мужчинам спиной и не обращая никакого внимания на окрики отца, она вышла из комнаты, хлопнув дверью.

— Все в порядке, — сказал Рич, но так тихо, что вряд ли старик что-либо расслышал. — Все в порядке!