— Надену. Сделаю все, что ты скажешь, Леша.

— Все не надо, а то я такого могу наговорить, — я усмехнулся было, представив Сайору на месте Алсу, и вспыхнул от прилившей крови. Блин, поосторожнее в желаниях надо!

Впрочем, по–моему Сайора тоже покраснела.

— Потихоньку, здесь ветка от орешины мешает, — прошептав это, я подал руку, и помог девушке взобраться с дувала на крышу сарая. Внизу лениво брехала маленькая собаченка–пофигистка, потому я здесь и лазил порой. Был бы злой и здоровый барбос — не решился бы, мало ли, углядит кто.

— Ты откуда эту дорогу знаешь? — взволнованно дыша, прошептала мне в ухо Сайора, прижавшись ко мне упругой грудью. Она то в волнении не заметила, а у меня дыхание перехватило.

— Ну… У вас очень вкусная черешня, Сайора. Иди за мной, только аккуратно. И не бойся, крыши меня держат, а я восемьдесят пять килограмм вешу. Тут еще два двора.

Сзади тихонько фыркнули. Вскоре я спрыгнул внутри опечатанного милицией снаружи двора, и переставил лестницу к дувалу.

— Слазь! — А сам потихоньку подошел к калитке, и прислушался. Нет, тишина.

— Леша, придержи лестницу, пожалуйста, — громкий шепот Сайоры подозвал меня обратно, и дал возможность полюбоваться длинными ногами в черных джинсах и круглой попой девушки. Недолго, правда. И слава Богу, а то мысли начали всякие разные зарождаться. Но вот она оперлась на мою руку, и спрыгнула на землю. — Спасибо. Сейчас нам в гараж нужно пройти, а потом, если ты не возражаешь, я быстренько вещи соберу себе, ладно? А то два платья, брюки и маечка, совсем носить нечего.

— Только быстренько, хорошо? И в доме вместе будем, я тебе подствечу. А что в гараже нужно? — В принципе, кто ночью пойдет в опечатанный дом? Разве какой воришка. Блин, а ведь может быть. Надо поосторожнее!

С этими мыслями мы зашли в просторный гараж, в котором Сайора прямиком подошла к добротному, сваренному из толстого уголка и листовой стали верстаку, и нырнула под него, подхватив с верстака отвертку. Святя фонариком, она что–то там сделала, И буквально через две минуты передала мне весьма увесистый сверток. Я бросил его в старый школьный рюкзак, и поглядел на девушку.

— Теперь вещи, Леш. Пошли? — и, дождавшись моего кивка, Сайора пошла к дому. Дрожащими руками достала ключи, открыла дверь, не обращая внимания на печать.

— Свети под ноги, ни в коем случае на стены или в окна! — Предупредил я, шагая за ней следом по лестнице.

— Леша, я все хочу спросить. Откуда ты так драться научился, и вообще неплохо разбираешься, что делать в таких ситуациях? — Сайора на цыпочках шла вверх, по витой лестнице. На площадке, обернулась ко мне. — Может быть, отцово ружье возьмем?

— А у вас что, ружье есть? Конечно, возьмем! — Я было обрадовался, но рано. Сейф был взрезан болгаркой, и все его содержимое пропало. — А боксу дядя Сема учил, ну и многому чему еще. Ты же его не знаешь, вы сюда недавно переехали. Жил у нас сосед, бывший моряк Северного флота. В чине капитана второго ранга ушел в запас, и жил здесь, в Узбекистане. А недавно уехал в Северодвинск, вроде как опять на службу позвали. Блин, нету ружья, жалко.

Мда, с оружием вышел облом, и серьезный. Да и девушка расстроилась, всхлипнула. В родительскую комнату, и в комнату брата Сайора даже не пошла, побоялась разреветься. Впрочем, я уже боюсь, что она сорвется. Такое впечатление, что Сайора звенит, как струна.

— Сволочи! — Прошипела девушка, стоя на пороге своей комнаты, и смотрела на раскиданные по полу вещи. Кровать ее была перевернута, стол выпотрошен, с небольшого стеллажа скинуты на пол все книги. — Мерзавцы! Ненавижу!!!

— Это неплохо, но может что–нибудь соберешь? — Я поднял большую спортивную сумку. Вроде с ней Сайора по фитнесу ходит, точнее ходила. Еще точнее, ее отец вместе с матерью возил в Дустлык, в фитнесцентр.

— Давай! — и девушка решительно стала собирать, в только ей понятной системе, разбросанные вещи. Впрочем, вскоре я понял, что белье она брала только в нетронутых упаковках, и невероятно смутилась, когда я ей протянул из угла пачку трусиков. — Спасибо, только я сама.

Через пять минут сумка была набита битком, а Сайора из кладовочки вытащила безрукавку из шиншиллы, короткую норковую шубку и две пары сапожек на невысоком каблуке, и упаковала это в еще одну сумку. Туфельки она с огромным сожалением в основном все отложила, взяла только две пары, плюс две пары кроссовок. Вообще, я заметил, что платьев она взяла всего четыре, а так в основном джинсы, рубашки, пару джинсовых и одну кожаную курточку. Но в любом случае, получилось две вполне себе внушительные сумки.

— Дотащим? — с сомнением спросила она.

Я покачал сумки в руках. В принципе, большие, но не слишком тяжелые.

— Дотащим, — в конце концов кивнул я. — Пошли отсюда, Сайора.

— Погоди, Леш! — проходя мимо отцова кабинета, девушка заскочила в него, заглянула под отцов стол, и вытащила из–под него что–то. — Вот, возьми. Я так думаю, что папа был бы не против.

Мне в руку лег простой серебряный перстень с каким–то камушком. Довольно крупным.

— Это сапфир. Отец очень любил этот перстень, но с тех пор, как сломал палец в Чимгане, не носил. — Ну да, я это помню. В прошлом году, зимой, они отдыхать под Ташкент ездили, покататься на горных лыжах, и оттуда машину привела мать Сайоры, а ее отец долго в гипсе ходил.