— Губерт, вас ли я вижу!

— В первую минуту я тоже глазам не поверил, что это вы, доктор.

— Да, это я. А вас привел сюда случай? Садитесь со мной. Я приехал только вчера, чтобы самому найти Марию Рихтер.

— Так вот для чего вы здесь…

— Я постарался бы и вас разыскать здесь, — дружески сказал Гаген, отметивший, что Губерт сильно изменился, словно снял с души тяжелый камень. — Я приехал сюда, потому что для графини важно выяснить: жива ли еще Мария Рихтер. Может быть, вы что-нибудь знаете о ней?

— Я искал, господин доктор, но напрасно.

— Однако я сейчас слышал про мистера Кингбурна.

— Вы имеете в виду богатого торговца на Бродвее?

— Вы угадали.

— Ну, так это не он.

— Вы у него были?

— Да. У него в доме нет никакой гувернантки. У него только двое сыновей. А другого Кингбурна в Нью-Йорке нет.

— Значит, верно, что Кингбурн, которого я ищу, живет в Питсбурге, — как бы про себя заметил Гаген. — А не встречали вы где-нибудь здесь полицейского инспектора Неймана?

— Нет, господин доктор. И его я искал напрасно. Возможно, он уже уехал назад?

— Не думаю, — сказал Гаген и сообщил Губерту о депеше и письме Кингбурна.

— Значит, Кингбурна нет здесь, в Нью-Йорке?

— Нет, он живет здесь где-то в отеле, но человек он недоверчивый, не хочет иметь никаких отношений с иностранцами и своим доверенным лицом сделал негра.

— Негра? — удивленно переспросил Губерт.

— Да. И такого, который кажется мне довольно странным, — продолжал Гаген. — Он встретил меня вчера, представился как мистер Боб, которого послал сам мистер Кингбурн по получении моей депеши, затем этот Боб просил меня прийти сегодня вечером в эту таверну.

— А, так вот кого вы здесь ждете.

— Да. Но я должен сказать, что меня немного удивляет приглашение в подобное место. Хозяин моей гостиницы так странно посмотрел на меня, когда я спросил его про таверну «Веселый Обжора», а потом посоветовал одеться как можно проще и особенно остерегаться заговаривать со здешними красавицами.

— Вы сказали, что мистер Боб — негр, — заметил Губерт. — По-моему, все негры — очень сомнительные личности.

— Вы правы, Губерт. Может быть, здесь он может поговорить со мной откровеннее? А то вчера он мне сказал только, что мистер Кингбурн очень богат и что у него есть гувернантка мисс Мери Рихтер…

— В таком случае вы у цели, доктор.

— Надеюсь на это и ожидаю, что сегодня узнаю, где живет Кингбурн и когда можно будет поговорить с Марией Рихтер, — сказал Гаген, не спуская глаз с входной двери. — А теперь я должен сообщить вам известие хоть и печальное, однако могущее служить вам утешением…

— Моя сестра… — с испугом вскричал Губерт.

— Ваша сестра избавилась от своих мучений.

Видно было, что новость эта произвела на Губерта удручающее впечатление.

— Несчастная была неизлечима, — попытался успокоить его Гаген. — Пусть же покоится она в мире.

— Вот и она тоже… — печально промолвил Губерт. — Теперь у меня нет больше никого на свете.

— Как и у меня, Губерт. Но перед вами еще целая жизнь, вы молоды. Что вы думаете предпринять?

— Я хочу уехать на запад страны и получить место у какого-нибудь богатого землевладельца.

Тут разговор был прерван шумом из соседней комнаты. Можно было разобрать слова:

— Это он! Бей его, собаку, черного дьявола!

Шум стал громче, и уже ничего невозможно стало разобрать.

Губерт вскочил.

— Речь идет о негре. Так и есть. Вон летит его шляпа. Его изобьют в кровь.

— Есть здесь другой выход? — спросил Гаген сидевшего неподалеку посетителя.

— Да, там, в соседней комнате.

Гаген тоже встал.

— Это мистер Боб! — вскричал он, узнав негра.

— Мистер Боб? Его убьют! — Губерт бросился в соседнюю комнату в сопровождении Гагена.

Здесь толпа зевак глазела, как двое били негра. Ему приходилось туго. Вид его был ужасен. Кровь текла у него из рассеченного лба. Боб упал между стулом и столом.

Губерт пробился сквозь толпу.