Она грустно улыбнулась, и я вспомнил свою девочку. Боже мой, до Ани ей было далеко.

– Как хочешь… – развёл я руками. – Ты уже заплатила, обязательства я всегда исполняю.

– Хорошо… – безразличным и совершенно несексуальным голосом выдала она. – …Доставай своего дружка.

Другое дело.

Я люблю, когда женщины ломаются.

Я люблю, когда у них ничего не остаётся.

Я люблю, когда им на всё наплевать.

Обычно я прошу отсосать, когда замечаю в клиентках какие-то надежды. Поэтому просто необходимо разбить эти глупые сомнения в пух и прах. Дать понять, что они сделали правильный выбор, самый лучший и верный в сложившейся ситуации. Кто ещё это сделает, кроме… А… Да… Вот так… Ещё… Молодец, детка. Да-да! Продолжай…

Пять минут и физиологические потребности удовлетворены. Отлично. После этого я прокомандовал ей как следует прочистить свой рот. Не хватало только, чтобы ещё кто-то обнаружил и установил принадлежность спермы.

Ванна готова, можно продолжать.

– Ложись в ванну… – повелел я.

– Хорошо… – тихо прошептала она.

Расположившись в воде, она на мгновенье посмотрела на меня. Её взгляд напоминал маленького щеночка. Грязного и потерянного. Я неубедительно улыбнулся, словно пытаясь сказать, что ничего страшного.

Не бойся.

Всё самое худшее позади.

Дальше будет лучше.

Ну да. Рефлекс. Я всегда так делал, когда видел такой же жалобный взгляд у отца.

– Тебе не интересно, почему я решилась на это?

Я опустил глаза, засунув руку в карман в поисках бритвы.

– Не особо. К тому же, это всё равно ничего не изменит, правда? Пауза.

– Правда.

– Держи.

– Спасибо.

– Не за что. Сделай надрез вдоль своего запястья. Вначале ты почувствуешь легкое головокружение, потом оно немного усилится… в общем, это не больно. Вот только крови будет многовато. Надеюсь, потом не выяснится, что ты её боишься?

– Не выяснится.

– Хорошо.

Она поднесла бритву к руке и вдруг остановилась.

– Что случилось? Давай, ничего страшного здесь нет.

– А ты сам себе случайно не делал этого?

– Нет.

Да.

Затем она, наконец, медленно провела кровавую линию, слегка скорчив лицо.

– Видишь… – прокомментировал я, пытаясь выглядеть как можно более дружелюбно. – …Ещё чуть-чуть, и ты будешь видеть десятый сон вроде спящей королевы.

– Да… – улыбнулась она и зарыдала, как корова. – …Всё кончено! Всё… Абсолютно всё!..

– Ну-ну… будет тебе… – я присел рядом и пожал ей плечо. – Ты поступила правильно. Это не ты виновата, просто таков этот грёбаный мир. Он тебя не стоит. Но сейчас ты не одна. Не бойся. Я с тобой.

Она совсем заревела и прижалась ко мне, обхватив мою шею. Мало того, что обмочила, так теперь ещё и переодеваться придётся из-за её красной жижи.

– Не бойся. Я здесь… Я здесь.

– Да…

– Теперь ложись.

– Да… Я просто… Я просто… Всегда…

– Ничего… Всё хорошо… Всё хорошо.

Умолкла. Наконец-то.

Я думал, что это уже никогда не произойдёт.

Переоделся. Зашёл в ванну. Люблю тёмно-красный, а его здесь было много.

Ну, что сказать, до спящей королевы ей, конечно, было далеко. И красавицей она не была. Целлюлит, прыщи, морщины, сухие волосы. Только лишь грудь представляла хоть что-то стоящее.

– Спасибо за минет. Мне понравилось.

Я собрал вещи и пошёл домой.

С работы я всегда возвращаюсь уставшим. С горем пополам нахожу в себе силы, чтобы сделать кружку чая и хотя бы полчасика уделить телевизору.

Сегодня, оказавшись в своей квартире, я думал о том, что я совершенно безнадёжен. Это мне нужно было лежать в той ванне, это я чертовски устал.

Но ничего не поделаешь. Не можешь сам, наблюдай за другими.

Нет тёлки? Насладись порнухой.

Никудышный спортсмен? Смотри футбол по телеку.

Альтернатива всегда одна – жалкая симуляция и подглядывание за чужими жизнями.

Перед сном я решил посмотреть, что пришло в мой почтовый ящик. Обычный, не электронный.

Счета.

Счета.

Реклама.

Реклама.

Вот что мне нужно… Так…

Письмо от Анны?..

Без адреса отправителя?

Я вскрыл конверт. Внутри была пачка снотворного.

Что за шутки….

Я не любила её, и она мне никогда не нравилась. Поэтому когда она умерла, я ничего абсолютно не почувствовала.

Я не любила её, но хотела быть похожей. Яркой, красивой, притягательной. Меня всегда одолевало любопытство, что творилось в её жизни такого замечательного, что эта приторная улыбка так приклеилась к её лицу?