В XX веке мы узнали, что существуют два совершенно различных способа установления и поддержания мира между государствами; выбор правильного способа зависит от того, какая форма внутреннего правления имеет место в той стране, с которой заключается мир. В отношениях между демократиями уместно полное примирение, доверие и всестороннее сотрудничество. Мир с диктаторскими режимами может быть заключен только с позиции силы и устрашения.

Сказанное выше вовсе не означает невозможности того или иного синтеза между двумя упомянутыми подходами. Так например, в отношениях с деспотическим государством может быть использован принцип "кнута и пряника". Но, в целом, приведенная нами формула верна и ей надлежит занимать центральное место в совокупности факторов, определяющих внешнюю политику государства. В сообществе демократических стран, прообраз которого виделся Канту во "всемирной федерации свободных народов", уместно стремиться к единовременному укреплению всех государств, поскольку, в перспективе, плодотворное сотрудничество сулит положительные результаты каждому из них. Такова принципиальная модель сотрудничества, царящая сегодня в отношениях между государствами Северной Америки и Западной Европы, причем мы можем надеяться на ее постепенное распространение в другие регионы мира.

Но в отношениях с деспотическими государствами надлежит придерживаться совершенно иной политики, поскольку уступки неизменно воспринимаются диктаторами как свидетельство слабости и побуждают их выступать со все новыми требованиями. Мирные отношения с диктаторскими режимами могут поддерживаться, в первую очередь, с позиции силы и устрашения, а для этого следует стремиться к усилению демократий и ослаблению диктатур.

Такова главная трудность, связанная с проблемой достижения мира на Ближнем Востоке: ведь Израиль является единственным демократическим государством в этом регионе. Ни в одной арабской стране нет действительно свободных выборов, нет свободы печати, нет гарантированной защиты гражданских прав. По сути дела, там в принципе отсутствует то, что на Западе принято называть "властью закона". В арабских странах не видно ни малейших признаков демократизации; напротив, в большинстве из них наблюдается устойчивая антилиберальная тенденция – в то самое время, когда к либерализму поворачиваются государства Восточной Европы, бывшие советские республики, многие страны Центральной и Южной Америки. Признаки демократизации можно увидеть сегодня даже в некоторых районах Африки, которые, казалось, навеки будут отданы во власть деспотического правления. Монголия и Албания, остававшиеся до недавнего времени самыми одиозными диктатурами, претерпевают стремительный процесс либерализации.

Быть может, в некоторых из этих стран положительные перемены не приведут к установлению стабильного демократического правления; опасность скатывания к диктатуре долго преследует освобождающиеся народы. Однако подавляющее большинство государств арабского мира упорно отказывается даже задуматься над возможностью демократических реформ (не говоря уже об их осуществлении), и в эпоху почти повсеместного демократического триумфа это не может не тревожить западных поборников демократии. В данных обстоятельствах им надлежит сделать неизбежный вывод: на Ближнем Востоке до сих пор возможен только такой мир, который поддерживается средствами устрашения.

Многие признаки указывают на то, что Запад не спешит с правомерными выводами. В прошлом США сыграли решающую роль в организации международного давления на диктаторские режимы в Латинской Америке, на ЮАР и на правительство Мобуту в Заире – с тем, чтобы побудить их к реализации демократических реформ. Совместное давление США и Западной Европы на государства бывшего коммунистического блока принимало самые разнообразные формы – от публичных протестов против попрания прав человека до экономических санкций. Но никогда такое давление не оказывалось на арабов. Триумфальному шествию демократии было предопределено остановиться у песчаных рубежей Сахары.

Те политики на Западе, которые стремятся к установлению на Ближнем Востоке мира западного типа, прежде всего должны заставить арабские режимы встать на путь либерализации. Речь идет не только о введении многопартийной системы и власти большинства, но о внедрении в арабский мир таких основополагающих принципов демократии, как права личности, свобода слова, обуздание государственной власти с помощью законодательных ограничений. Эти принципы находятся в абсолютном противоречии с демагогическими призывами к "демократизации", исходящими из уст исламских фундаменталистов, которые не скрывают своего намерения растоптать гражданские свободы, как только им удастся дорваться до власти. Опыт Ирана и Судана наглядно свидетельствует о том, к чему ведет такая "демократизация". В Алжире исламисты совершили бы то же самое, если бы на их пути не встала армия.

Существует, разумеется, известный довод, согласно которому арабы и демократия несовместимы. Я отказываюсь признать правомерность этого довода. Арабские граждане Израиля (так же, как и арабские граждане США) усвоили принятые в государстве демократические нормы правления, и они успешно реализуют их, избирая собственных представителей в местные органы власти и в Кнессет.

При этом избирательная практика в арабском секторе характеризуется тем же накалом страстей, который вообще присущ израильской политике - но без того насилия, которое является неотъемлемой частью политической жизни в арабских странах.

Можно уверенно сказать, что без настойчивой и систематической поддержки Запада демократические нормы не смогут утвердиться в арабском мире. Но Запад отказывается оказывать на арабов необходимое давление по трем причинам: во-первых, арабы контролируют большую часть мировых запасов нефти, и западные страны не хотят конфликтовать с поставщиками топлива; во-вторых, Запад сознательно сужает смысл понятия "демократия" до минимального определения "власть большинства", когда дело касается арабских стран (хотя отсутствие ограничивающего конституционного законодательства и необходимых структурных балансов выхолащивает смысл самого этого понятия); в-третьих, даже если бы два вышеуказанных препятствия были преодолены, дипломатическая элита Запада, состоящая из "арабистов", сумела бы торпедировать любую попытку давления на арабские страны с целью их подталкивания к демократии. "Арабисты", памятные нам по печальным событиям первой половины и середины XX века, все еще задают тон в соответствующих отделах большинства ведомств.

***

Коль скоро Запад не готов активно содействовать демократизации в арабском мире, было бы естественно ожидать, что он, по крайней мере, попытается усилить сдерживающую мощь Израиля, который является сегодня единственным демократическим государством на Ближнем Востоке. Столь же естественно было бы ожидать от Запада шагов, направленных на ослабление самых радикальных деспотических режимов региона. Такая политика вполне соответствовала бы принципу "мир с позиции силы", определявшему поведение Запада в течение последних пяти десятилетий. Практическое применение этого принципа всегда означало жесткость в отношении тиранов и дружественное поощрение демократий. Увы, обращая свои взоры к нашему региону, западные политики забывают о принципиальном различии между двумя возможными видами мира. Они оказывают постоянное давление на Израиль с тем, чтобы вынудить его к далеко идущим стратегическим уступкам. Предполагается, что Израиль должен задобрить и умиротворить агрессивных диктаторов - любой, даже самой дорогой ценой.