Соперничество между исламским фундаментализмом и панарабским национализмом, равно как и радикализирующее взаимовлияние этих движений, имело трагические последствия не только для арабов и мусульман. Отказ от любого иного варианта, кроме унитарного арабского государства или объединенной мусульманской державы, означал категорическое неприятие требований политической и религиозной независимости для неарабов и немусульман Ближнего Востока. Существующие разногласия не дают управлять объединенной региональной сверхдержавой, но в одном арабские лидеры согласны между собой все ближневосточное пространство должно находиться под безраздельной властью арабов-мусульман.

Такое единодушие в немалой степени проистекает из исламской формулы разделения мира на мусульманские владения и владения неверных: "Дар эль-Ислам", то есть "Дом ислама", с одной стороны, и "Дар эль-Харб", то есть "Дом войны", с другой. Согласно Корану, два этих "дома" находятся в состоянии вечного противоборства, и религиозный долг каждого мусульманина – содействовать победе над неверными. В исламских странах Коран отводит всем немусульманам безусловно подчиненное положение в обществе [197] .

Со дней Мухаммеда арабская нация считает себя покровительницей ислама, и сегодня она не намерена отказываться от этого статуса. Но, как мы видели, на огромной территории от Атлантического океана до Персидского залива проживают многие другие этнические и религиозные группы, вовсе не желающие признавать превосходство и безраздельную власть арабов над собой. Эти группы, насчитывающие в общей сложности многие миллионы людей, составляют значительную часть того, что принято называть "арабским миром", однако панарабисты и мусульманские фундаменталисты не намерены считаться с их присутствием на Ближнем Востоке. Напротив, они считают своей задачей навязать этническим и религиозным меньшинствам политическую волю арабов-мусульман.

Отсюда становится понятным упорный отказ арабов смириться с существованием Государства Израиль. На протяжении долгих веков евреи пребывали в положении бесправного меньшинства, терпя гонения, насилие и унижения со стороны арабов [198] – точно так же, как и все остальные этнические и религиозные меньшинства Ближнего Востока. Но евреи оказались единственной группой, сумевшей побороть арабское угнетение и создать собственное независимое государство. Более того: евреи утвердили свой суверенитет в самом центре "арабского мира"; они разделили огромное пространство, находящееся под властью арабов, на две части – западную (в Северной Африке) и восточную (в Передней Азии, Месопотамии и на Аравийском полуострове). Ко всему прочему, этот вызов был брошен арабам немусульманским народом. Таким образом, нынешняя ненависть арабов к Израилю имеет весьма глубокие корни.

Неослабевающий фанатизм, равно присущий как панарабскому национализму, так и исламскому фундаментализму, является истинной причиной нестабильности на Ближнем Востоке, движущим фактором многочисленных конфликтов в этом регионе. Оба упомянутых идеологических движения пестуют милитаризм, ксенофобию, экспансионистские устремления и неприятие существующего миропорядка. Отнюдь не все арабы рады шествовать по скорбному пути, проложенному фанатиками-доктринерами, однако экстремисты навязывают свою волю арабским народам и успешно препятствуют появлению альтернативного национального руководства, более осмотрительного и умеренного. Отсутствие демократических традиций на Ближнем Востоке приводит к удушению всяких попыток противодействия идеологическому диктату националистических и религиозных фанатиков.

***

Западные политические ценности не привились в арабском мире, и это отнюдь неслучайно. Неприятие демократии – одно из проявлений глубокой враждебности арабов к Западу. Эта враждебность занимает столь важное место в арабской политической ментальности, что ее следует рассматривать в качестве отдельного, третьего фактора нестабильности на Ближнем Востоке.

Значение данного фактора необходимо особенно подчеркнуть еще и потому, что он менее остальных причинно-следственных составляющих ближневосточного конфликта доступен западному сознанию. Для того, чтобы постигнуть глубину и искренность отрицательного отношения, испытываемого арабами к Западу, следует обратиться к истории.

Перенесенные в далеком прошлом травмы и потрясения могут оказывать сильнейшее влияние на последующее поведение как отдельного индивида, так и целого национального коллектива. Так, например, американский народ до сих пор пребывает под впечатлением таких травмирующих событий национального прошлого, как Гражданская война в США, экономический кризис 30-х годов и война во Вьетнаме. Еврейский народ перенес за два последних тысячелетия две чудовищные травмы – разрушение Иерусалима римлянами в 70 году н.э. и Катастрофу европейского еврейства в XX веке. Эти события затмили собой все остальные бедствия еврейской истории, даже самые значительные из них.

Результатом этих исторических травм стало то упорство, с которым теперь еврейский народ отстаивает свою независимость, уделяя особое внимание укреплению обороноспособности Израиля. Еще одним уроком истории стала для евреев самоубийственная борьба враждующих политических группировок в осажденном римлянами Иерусалиме. Память о давнем братоубийственном кровопролитии породила стремление к единству нации; ее результатом стал глубоко усвоенный запрет на политические убийства. Со времени разрушения Иерусалима не было больше у евреев гражданских войн, и, несмотря на острейшие внутренние разногласия по самым принципиальным вопросам, почти не было в еврейской среде политических убийств [199] .