Шрифт:
Когда он успел съездить и обследоваться при своем графике – вопрос отдельный. Главное, что он это сделал.
Теперь он уверен, что сам здоров, а значит… значит что? Она больная? Может, так и есть, но подобный вариант Вике раньше в голову не приходил!
– Ты расстроена, – констатировал Марк.
– Нет, милый, я в восторге!
– Вик, я не хотел тебя обижать. Я долго не решался поднять эту тему. Но… что-то ведь делать надо! Время на месте не стоит…
– Говоришь прямо как моя мать.
– Значит, она в этом права!
Может, и права, как и он сейчас. Но признавать это было неприятно. Вика чувствовала себя ребенком, которого пытаются наставить на путь истинный. Понимала, что спорить – это еще более по-детски, однако ничего с собой поделать не могла.
– Слушай, меня вполне устраивает наш компромисс.
– Какой, сидеть и ждать, когда ты забеременеешь?
– А точнее, ждать, забеременею или нет, – добавила Вика. – Если нет, то, может, так и надо!
– По твоей логике, так и болезни лечить не надо!
– Это не болезнь.
– Ты не можешь быть уверена, пока не обследуешься! Я за тебя беспокоюсь…
– Сомневаюсь я что-то! – надулась девушка. – За своих потенциальных наследников ты беспокоишься! Извини, не знала, что это обязательная часть нашей семейной жизни! Но если я не выполняю свою половину контракта, ты вполне можешь со мной развестись!
– Вика, да не переводи ты это в обиду…
Было очевидно, что разговор идет не по тому сценарию, которого Марк ожидал. Да девушка и сама была не рада, что так покатилось все. Но отступать она не собиралась, потому что предложение об обследовании по-прежнему казалось ей оскорблением.
Семейный скандал все же не состоялся. Помешало появление медсестры, заглянувшей в кафе:
– Извините, но вас вызывает доктор. Операция закончилась.
– Как все прошло?
– Пациентка жива, но об остальном доктор очень хочет поговорить с вами сам.
И вроде как все нормально и правильно, но смущало это «очень»…
Врачи, работающие в клинике, располагали собственными кабинетами. Это младший медицинский персонал довольствовался общими комнатами отдыха. Специалистов здесь ценили и стремились создать для них лучшие условия.
Им пришлось немного подождать, пока хирург переодевался. Зато в кабинете он их встречал уже в деловом костюме. Вид у врача был усталый и задумчивый.
– Как хорошо вы знаете эту женщину? – первым делом осведомился он.
– Вообще не хорошо, – призналась Вика. – Мы с ней летели вместе в самолете, потом мы согласились ее подвезти. Но она сказала, что месяц назад ей удалили аппендицит.
– Неделю, – коротко произнес хирург.
– В смысле?…
– Операцию ей сделали неделю назад. Но ее аппендицит на месте.
Вика ошарашенно уставилась на него, ожидая продолжения. Все это звучало как бред, но… хирург же не будет их разыгрывать!
– Если бы вы были посторонними, я бы вообще с вами разговаривать не стал, – отметил врач. – Просто вызвал бы полицию, и все. Но мне известно, что вы – близкие друзья Даниила Владиславовича, поэтому я и обсуждаю с вами это. Этой женщине сделали операцию неделю назад, на том месте, где обычно вырезают аппендицит. Но суть в том, что аппендицит на месте. Он в нормальном состоянии и удаления не требует.
– Тогда что это была за операция? – Вика совсем запуталась.
– Ей под кожу вшили крупный инородный предмет.
И снова пауза, полная недоверия. Слишком уж невероятно это прозвучало!
Видя их замешательство, хирург встал, подошел к сейфу и достал оттуда закрытую стеклянную банку. Внутри перекатывалась грязно-серая сфера размером с абрикос. Вике показалось, что она все еще видит на ней следы крови, хотя уверенности не было.
– Что это такое? – первым опомнился Марк.
– Это, похоже, некая упаковка, – врач постучал по стеклу. – Видите, тут линия? Вероятнее всего, здесь она открывается. Вот это находилось в пациентке. Операция была проведена умело, но без лишней заботы о здоровье. Судя по всему, ее организм имеет особую чувствительность к инородным телам. Такое бывает, на данный факт указывает и то, что у женщины не проколоты уши. Начался воспалительный процесс, который и привел к ее нынешнему состоянию.
– Как она?
– Жива и очень слаба, несколько ближайших дней она вряд ли придет в сознание. Но ее жизни больше ничего не угрожает… мы успели вовремя.
– Ну а что там… внутри? – Вика кивнула на банку.
– Понятия не имею. Могу лишь сказать, что оно довольно тяжелое. Однако уже то, как был спрятан этот предмет, внушает мне опасения, поэтому я не спешу со снятием упаковки.
Вика его понимала. От одной мысли о том, что это было вшито в человека, мурашки шли по коже. Как это понимать? Знала Оля или нет? Скорее всего знала, раз соврала про операцию!