— Черт возьми, не пойму, к чему вы ведете! — вмешался Джордж — как почувствовал Аллейн, к ужасу всех присутствующих. — Не могу понять, где связь между мемуарами моего отца и убийством Мориса Картаретта! Извини, Китти. Не обижайся, Роза. Но ведь это важно!

— Восемнадцать лет прошло с тех пор, как Людовик Данберри-Финн совершил самоубийство. После этого прошла война, — ответил Аллейн. — Многие забыли эту историю. Но один из тех, кто помнит… его отец… должен больше всего на свете бояться, что этот эпизод вновь всплывет.

Аллейн наклонился вперед, и все остальные, словно получив приказ или находясь под гипнозом, повторили его движение. У Джорджа Лакландера по-прежнему было багровое лицо, остальные побледнели, но вид у всех был одинаковый — предельно изумленный. Как показалось Аллейну, у Китти, Джорджа, а может быть, и у леди Лакландер к изумлению примешивалось облегчение. Аллейн поднял руку.

— Если, конечно, — промолвил он, — не выяснится, что в мемуарах эта трагедия изложена по-новому — в таком случае с имени младшего Финна будет смыто пятно позора.

Казалось, из пересохшего колодца снова тоненькой струйкой забила вода. Джордж, самый слабонервный из всех, воскликнул: «По какому праву…» — и замолчал. Марк и Роза, во всем согласные между собой, закричали: «Так не годится…» — но леди Лакландер остановила их властным жестом.

— Родерик, — спросила леди Лакландер, — вы разговаривали с Октавиусом Финном?

— Да, — ответил Аллейн, — я пришел сюда прямо из Джейкобс-коттеджа.

— Подожди, мама! — выпалил Джордж. — Подожди! Ничего Октавиус не сказал. Иначе Аллейн не стал бы нас расспрашивать.

За этой речью последовала воистину гробовая тишина. Леди Лакландер обернулась к своему сыну и поморгала.

— Ты сопляк, Джордж, — сказала она. — Ты полный идиот.

Аллейну стало ясно, что теперь он знает правду о мистере Финне, полковнике Картаретте и мемуарах сэра Гарольда Лакландера.

Следующим заговорил Марк Лакландер.

— Надеюсь, ты не против того, чтобы я высказался, бабушка, — произнес он. — И ты, отец, — из вежливости добавил Марк. — Хотя, должен признаться, то, что я хотел сказать, в значительной степени утратило свое значение.

— Тогда зачем же говорить, мой милый мальчик?

— Видишь ли, бабушка, это ведь дело принципа. Роза того же мнения. Мы повиновались тебе и молчали, но нам обоим казалось, — правда, Роза? — что лучше бы нам быть пооткровеннее с мистером Аллейном. Как ты сама убедилась, вести себя иначе просто нелепо!

— Мое мнение не изменилось, Марк. Подожди минутку.

— Постойте! — воскликнула Китти. — Честное слово, и я того же мнения. Подождите! Я уверена, — добавила она, — что и Мори бы со мной согласился.

Неожиданно лицо ее исказилось, и Китти стала нервно искать платок.

Роза сделала одно из тех непроизвольных движений, которые подчас красноречивее слов, а Аллейн, о котором все на мгновение забыли, подумал о том, что полковнику едва ли нравилось, когда его звали «Мори».

Джордж, с вызовом поглядев на мать, произнес:

— Об этом я и говорю. Подождите!

— Да ждите вы чего хотите! — воскликнул Аллейн и вскочил, так что все вздрогнули. — Я полагаю, — обратился он к леди Лакландер, — что, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, вы захотите посовещаться с мистером Финном. Собственно, он и сам этого, скорее всего, пожелает. — Аллейн посмотрел прямо в глаза леди Лакландер и добавил: — Прошу вас подумать, чем все это может обернуться. Когда совершается убийство, как вы знаете, раскрываются даже тщательно охраняемые тайны. Такова уж особенность этого рода преступлений. — И поскольку старая дама никак на это не реагировала, Аллейн, помолчав, продолжал: — Надеюсь, когда вы все придете к согласованному решению, вы дадите мне знать. Можете оставить мне записку в «Мальчишке и Осле». А теперь, если позволите, я займусь делом.

Аллейн поклонился леди Лакландер и собирался уходить, но тут Марк сказал:

— Я провожу вас до машины, сэр. Пойдем, Роза!

После некоторого колебания Роза пошла за Марком. Как почувствовал Аллейн, остальные этого не одобрили.

Марк и Роза провели его через восточное крыло особняка — там у выхода Фокс ожидал Аллейна в полицейской машине. Рядом стоял спортивный автомобиль, принадлежащий доктору, и машина более солидной марки — как предположил Аллейн, собственность Картаретта. Молодой лакей Уильям принес чемодан. Аллейн проследил, как лакей передал чемодан Фоксу и удалился.

— Вот и наше грязное белье, — неловко пошутил Марк.

Аллейн сказал:

— Да! У вас ведь была теннисная ракетка! А у сэра Джорджа, наверное, сумка с клюшками. Можно, мы их тоже возьмем?

— Да, конечно, — кивнул Марк. — Сейчас я все принесу.

Он взбежал вверх по лестнице и скрылся из виду. Аллейн повернулся к Розе. Она смотрела вслед Марку. Казалось, какая-то угроза нависла над ней.

— Я боюсь, — сказала она. — Не знаю почему, но боюсь.