Несколько мгновений я сидела, банально открыв рот от удивления, но затем:

– Да пошел ты, урод психованный! – Меня просто трясло от ярости, обиды и злости. – Мне в твою жизнь не лезть? – Голос сорвался на визг. – А какого черта ты влез в мою?!

Со звоном нож и вилка упали на тарелку, брошенные приходящим в ярость Сонхейдом. Меня это напугало, но не до такой степени, чтобы умолкнуть.

– Меня не заботит ни ваше прошлое, ни будущее, – поднимаясь, практически кричала я. – Я просто хочу уйти отсюда и больше никогда вас не видеть!

И тут случилось страшное. Идеальная рубашка лорда затрещала по швам, лицо начало стремительно меняться, приобретая звериные черты, а челюсть заметно выдвинулась вперед…

– Сядь! – прорычал монстр.

Мгновенно села.

– Ешь! – отрывисто скомандовало чудовище.

Возражений не было никаких. Вообще. Я торопливо насыпала рыбный салат и начала есть, даже не ощущая вкуса, а самое главное – я старательно не смотрела на монстра. И еще – он, кажется, оборотень!

Внезапно где-то вдали послышался вой. Длинный, протяжный, с переливами и тревожный какой-то. В следующее мгновение Сонхейд стремительно поднялся, дернулся к двери, но остановился, и я услышала:

– Ужинай – и спать.

Развернулся и ушел… в порванной рубашке. Я услышала, как хлопнула входная дверь, а затем стало тихо.

Совсем-совсем тихо. То есть меня оставили в замке одну! Несколько минут я потрясенно прислушивалась, затем решительно поднялась! Мне нужен был телефон! С чашкой в руках я направилась в библиотеку, надеясь найти телефон там. Какао действительно было великолепным – а телефона нигде не оказалось. Я осмотрела всю библиотеку и не нашла даже проводов, не говоря об аппарате.

Допив какао, вернула чашку в столовую, подумала, что нужно убрать со стола, а то неудобно как-то, но только после того, как вызову полицию.

Долго осматривала гостиную – опять же ни проводов, ни телефонов. На втором этаже открытой оказалась лишь одна дверь в комнату, которую выделили мне. Захватив несколько конфет из букета, я продолжила обследование. Нашла лестницу на третий этаж – но решетка, преграждающая вход на ступени, оказалась заперта!

Осознав, что телефон я, похоже, так и не найду, попыталась просто выйти из замка – входная дверь, дверь из кухни во двор, и еще одна дверь, обнаруженные мной, оказались заперты. В итоге спустя два часа бесплотных метаний с проверкой всех окон, которые также были закрыты, я вернулась обратно в столовую.

Долго сидела, задумчиво глядя на стол. Потом поднялась и начала убирать – хоть отвлекусь. Многие блюда, накрытые крышками, оказались теплыми, их оставила на кухне на столе… На стол смотреть почему-то было как-то не по себе.

Побродив еще с час по замку, искупалась в ванне и, не найдя ночной рубашки или хоть чего-то вроде одежды, легла спать.

Мне снился кошмар…

Жуткий, неизменно повторяющийся второй год, один и тот же, снова и снова. Наполняющий ужасом, который не отпускает и после пробуждения.

Волки, неестественно огромные, разъяренно оскалившие клыки, и вожак стаи, медленно, угрожающе плавно делающий шаг в мою сторону… И я срываюсь на бег. Я мчусь по лугу, утопая в высокой серебристой траве, в небе сияет яркая полная луна, ее свет заливает все вокруг… Но я не вижу красоты этой ночи, отчаянно пытаясь спастись.

И каждый раз сон завершается неизменно – волк настигает меня! Валит в высокую траву, переворачивает и нависает, едва слышно рыча и вглядываясь в меня жуткими янтарными светящимися глазами…

Я уворачиваюсь, вскакиваю, пытаюсь убежать, но волк заступает мне дорогу, а затем рычит, глухо и угрожающе, словно требуя чего-то.

Я проснулась от собственного крика. И едва села, дрожа и с трудом сдерживая слезы, как распахнулась дверь, вошел мужчина в одном полотенце на бедрах – его тело в блестящих капельках воды ярко осветил свет из коридора.

– Ким… – Сэр Сонхейд стремительно подошел к постели, сел, обнял мои вздрагивающие от рыданий плечи. – Ким, все, все, маленькая, я рядом, все хорошо.

Меня трясло, щеки мокрые, горло болит, руки дрожат, и сердце бьется как сумасшедшее, а еще страх, какой-то безумный панический страх.

– Ким… – Владелец замка осторожно коснулся подбородка, вынуждая запрокинуть голову, всмотрелся в мое лицо и обнял, привлекая к своей груди.

Всхлипывая, прижалась к нему прежде, чем осознала, что на мне ничего, совсем ничего нет.

А потом это осознал он…

Широкая ладонь скользнула по плечу, спине, ниже… рука замерла. Мужчина заметно напрягся. А дальше случилось то, чего я никак от себя не ожидала, – не знаю почему, но я вдруг потянулась к нему, скользнула ладонями по широкой груди, обвила шею и поцеловала сама, солеными от слез губами… Сэр Сонхейд, и так напряженный, стоило мне его поцеловать, словно окаменел. Я его понимаю – какая-то девица накануне облила его машину, ворвалась в его замок, истерично вопила посреди ночи, а теперь, когда он просто попытался успокоить, нагло домогается… Я все понимала, но не могла остановиться! Не могла и не хотела, и единственное, чего я сейчас желала, – чтобы он не уходил, только бы не уходил.